Социально-экологические последствия ракетно-космической деятельности

Подробности

Категория: Рекомендуем

Чрезвычайно важную и до сих пор актуальную и востребованную книгу "Социально-экологические последствия ракетно-космической деятельности" необходимо обязательно иметь в электронном виде (в сети есть масса студенческих рефератов, диссертаций, где она упомянута и/или цитируется). В свое время (в 2000-2006 гг.) чиновники и специалисты ракетно-космической отрасли изымали (буквально воровали!) бумажные экземпляры этой книжки везде, где она им попадалась, замалчивали и скрывали информацию, помещенную в ней, - она им очень НЕ нравилась и мешала. И у меня, к тому же, увы, сложилось ощущение, что ее сознательно и целенаправленно убирали повсюду из публичного доступа в России. Остались только бумажные экземпляры в экологических организациях и в личных библиотеках у коллег-экологов.

Это очень ценный исторический документ, отражающий важное событие - Рабочее совещание "Социально-экологические последствия ракетно-космической деятельности", которое состоялось 26 мая 1998 г. в Центре им. Сахарова (его организовала и вела Мария Валентиновна Черкасова), и на котором было принято принципиальное решение о создании общественной Программы "За экологическую безопасность ракетно-космической деятельности", которую я затем вместе с ней написал, ее утвердили и далее руководил ей в 2000-2006 гг. Т.е. это важная веха и поворот и в моей жизни, за что я искренне благодарен коллегам по общему делу!

Нынче ситуация другая (и в стране, и экодвижении, и в МСОЭС, и у каждого из нас лично), но проблема экобезопасности РКД в России и мире остается актуальной. Хотя Роскосмосу и нашим космическим корпорациям и другим организациям сейчас, увы, совсем не до этого: идет борьба за выживание отрасли и федерального ведомства в черной полосе технических аварий и тяжелых последствий "ракетопада" для сферы космической деятельности России и т.п. В итоге Роскосмос не хочет более быть реальным и публичным общенациональным федеральным органом, "российским НАСА", а очень хочет стать закрытой госкорпорацией по примеру Росатома. Подробнее об этом см. : Роскосмос нашел лекарство от провалов (http://www.ng.ru/economics/2012-08-17/4_roskosmos.html)

Но наше эко-дело ПРАВОЕ, и проблему экобезопасности РКД все равно необходимо (и предстоит!) продолжать ставить и решать. Поэтому, хотя рукописи не горят (чему пример - успешный поиск файла книги), нам надо сохранять и поддерживать накопленный интеллектуальный и информационный потенциал, готовить смену и передавать знания. Все это еще пригодится!

С уважением и добрыми пожеланиями.
Сергей Кричевский
(Звездный городок)

Международный Социально-экологический союз
Центр независимых экологических программ
Социально-экологические последствия ракетно-космической деятельности

Специальный выпуск

Главный редактор: М.В. Черкасова,
Выпускающий редактор: Л.Б. Лунева,
Ассистенты редактора: О.И. Иевлева, О.Г. Мешкова,
Консультанты: В.М. Лупандин, С.В. Кричевский,
Макет: И.Ю. Белов,
Москва, 2000

Социально-экологические последствия ракетно-космической деятельности: Специальный выпуск / под ред. М.В. Черкасовой. - М.: ЦНЭП, СоЭС, 2000. - 120 с.

Издается в рамках программ МСоЭС «За экологическую безопасность ракетно-космической деятельности» и «Экология и здоровье» при поддержке Фонда Элтона Джонса.

(Внимание! Представленная здесь электронная копия издания на данный момент НЕ идентична оригинальному «бумажному» изданию*).

Наш сборник преследует прежде всего просветительские цели. Думается, что по мощности отрицательного потенциала ракетно-космическую деятельность можно сравнить только с ядерным джинном, выпущенном из бутылки в ХХ столетии. Но если опасность первого джинна уже достаточно осознана мировой общественностью, то до понимания оборотной стороны второго - ракетно-космического – еще очень далеко. Причем речь здесь идет не только о той опасности РКД, которая связана с загрязнением земной поверхности. В не меньшей степени эта деятельность влияет на околоземное пространство, в том числе – на уничтожение озонового слоя.

Химическое загрязнение токсичными компонентами ракетного топлива ничуть не менее опасно, чем радиационное, оно легко проникает повсюду, не разрушается, а напротив – накапливается со временем. Необходимо понять: человека, как и все живое, убивает не только пуля, бомба или, скажем, прямое попадание обломка ракеты – его убивает отравленная среда обитания. Такой способ убийства даже более эффективен, так как распространяется не только на живущие, но и на будущие поколения. Это не что иное как геноцид посредством экоцида – разрушения жизненной среды, который государство ведет против своего собственного народа.

Настоящий сборник посвящен новой экологической угрозе планетарного масштаба, связанной с ракетно-космической деятельностью (РКД). Широкая общественность практически с ней незнакома, и сборник преследует просветительские цели. В нем представлены различные аспекты воздействия РКД на здоровье людей и природы как на поверхности Земли, так и в околоземном космическом пространстве.

Основу сборника составляют материалы рабочего совещания «Социально-экологические последствия ракетно-космической деятельности», состоявшегося 26 мая 1998 года в Москве в Музее и общественном центре «Мир, прогресс и права человека» имени Андрея Сахарова. Приведены письма и свидетельства жителей российских регионов, пострадавших от РКД, дается подборка публикаций по теме в центральных и региональных изданиях (республики Алтай и Коми, Архангельская область). В современных условиях расширения РКД в военной и коммерческой сферах и отсутствия надлежащей ее регламентации на государственных и международном уровнях возникает необходимость сильного общественного движения, направленного обеспечение безопасности РКД для людей и природы. В сборнике помещена нацеленная на это программа Международного Социально-экологического союза.

Содержание

М.В. Черкасова. Предисловие

Открытое письмо жителей Третьяковского района Алтайского края В.В. Путину

Социально-экологические последствия ракетно-космической деятельности.

Материалы рабочего совещания (Москва, 26 мая 1998 г.):

В.М. Лупандин. О загрязнении окружающей среды и состоянии здоровья населения в районах ракетно-космической деятельности

Ю.Я. Агапов. О влиянии малых доз гидразинсодержащих веществ на здоровье человека

М.Н. Власов. Влияние космической деятельности на ближний космос

Э.А. Мезак. Роль СМИ в исследовании последствий ракетно-космической деятельности. Проблема получения информации на примере Республики Коми

С.В. Кричевский. Космическая деятельность и права человека: экологические аспекты

С.С. Юфит. Диоксины и уничтожение твердотопливных ракет

В.И. Якимов. Необходимость контроля над ракетно-космической деятельностью

Список участников рабочего совещания «Социально-экологические последствия ракетно-космической деятельности»

Из разных источников:

Д.И. Табаев. Ракетные дожди падают на Алтай

Курайский смог:

Из писем жителей с. Курай (Республика Алтай)

А. Мешкинов. Что скрыто за «курайским смогом»?

Ю.В. Робертус. О проблемах ракетно-космической деятельности в Алтае-Саянском регионе

В. Алексеев. Долгощелье и Тарасово – наши Хиросима и Нагасаки?..

А.П. Миняев, П.И. Сидоров, С.Л. Совершаева. Ракетно-космическая деятельность и здоровье человека

Космические свалки

В. Карпов. Солдатская каша с гептилом

Программа Международного Социально-экологического союза «За экологическую безопасность ракетно-космической деятельности»

M.V.Cherkasova. Social and Environmental Effects of Space Activity International Socio-Ecological Union Program «For Environmental Safety of Rocket and Space Activity»

Предисловие главного редактора

Почему мы обратились к ракетно-космической теме – до последнего времени совершенно секретной, да и сейчас по большей части закрытой, находящейся в монопольном ведении военных и таинственных космических агентств, обратились невзирая на неизбежные обвинения, по меньшей мере, в излишнем любопытстве и, уж конечно, – в вопиющей некомпетентности? Хочу сразу сказать: мне, как и всем участникам этого издания, сама по себе информация по указанной тематике не нужна вовсе. Наш интерес сугубо опосредованный и вынужденный, определяющийся исключительно тяжелейшими социально-экологическими последствиями, которые в результате ракетно-космической деятельности (далее – РКД) имеют место.

Первая причина, побудившая нас обратиться к проблеме РКД, ее крайняя опасность для здоровья людей и природы.

На протяжении 8 лет Центр независимых экологических программ занимается проблемой воздействия РКД на здоровье людей. Главный в этой работе – эксперт нашего Центра Владимир Михайлович Лупандин, доктор медицины, ведущий сотрудник Института социологии РАН. В 1992 г. доктор Лупандин провел свои первые независимые исследования причин появления так называемых «желтых детей», страдавших тяжелейшим расстройством функционирования печени, в Тальменском районе Алтайского края, связав это с воздействием токсичного ракетного топлива. Впоследствии он продолжил свои работы, посвященные состоянию здоровья населения в районах РКД, в республиках Алтай и Коми, в Астраханской, Владимирской, Ивановской, Архангельской, Калужской и других областях, а также в Казахстане. Его работы привлекли к проблеме внимание общественности, специалистов и политиков. За серию публикаций в газете «Труд» на эту тему В.М. Лупандин стал победителем II Всероссийского конкурса журналистов «Экология России 97» с присвоением Золотой Ники и диплома I степени. Среди его статей, опубликованных в «Труде»: «Там, где падают ракеты» (13.11.96), «Звездный яд» (10.09.97), «Ракетный удар по своей территории» (30.11.97), «В логове «Сатаны» (3.03.98), «Тайна смертоносных дождей» (2.12.99) и многие другие.

Военные и их космические коллеги очень не одобряют такие независимые публикации, объявляя их «спекуляциями и измышлениями», а авторов – «шарлатанами». Эти определения я почерпнула из статьи «К вопросу об экологической опасности космической деятельности (полемические заметки)», опубликованной В.Ю. Клюшниковым и Я.Т. Шатровым в тезисах докладов IV Международного конгресса «Окружающая среда для нас и будущих поколений: Экология, бизнес и экологическое образование», Самара, 1999. Авторы представляют ЦНИИ машиностроения (г. Королев Московской обл.), причем В.Ю. Клюшников возглавляет экологическую лабораторию 4-го НИИ Минобороны. Вот их мнение относительно опасности космической деятельности:

«Падающие фрагменты отделяющихся частей РН (ракет-носителей – М.Ч.) могут наносить определенный вред окружающей среде и проживающему там населению. За всю историю эксплуатации ракетно-космической техники было два случая, когда фрагмент ступени РН убил при падении корову и разрушил нежилое строение. Случаев гибели людей не было (выделено мною – М.Ч.). К тому же перед пусками проводятся специальные мероприятия по оповещению населения и ограничению его доступа в районы падения.

Что касается опасности токсичных компонентов топлива, то и она сильно преувеличена в публикациях В. Лупандина. Да, в отработавшем ракетном блоке остается некоторое количество ракетного топлива. На РН «Союз», «Молния», «Зенит» это обычный керосин без всяких экзотических добавок. На РН «Космос», «Циклон», «Протон» используется токсичное топливо – гептил. Районы падения отработавших ступеней расположены в малонаселенных районах России и Казахстана. Существуют проблемы районов падения вторых ступеней РН, находящихся на территории Саяно-Алтайского региона. Но вторые ступени после отделения разрушаются в полете, топливо выбрасываются в атмосферу и испаряется на больших (порядка 30-40 км) высотах.»

Итак, «определенный вред» РКД господа Шатров и Клюшников не отрицают, хотя опасность, по их мнению, «сильно преувеличена». Насколько это соответствует действительности, мы увидим ниже, но сначала отошлю читателя к схеме, поясняющей образование районов падения при запусках ракетно-космической техники. Тяжелые последствия РКД наиболее выражены в местах ее максимальной активности: в районах космодромов – Байконура в Казахстане, Плесецка в Архангельской области, Капустина Яра в Поволжье, – а также в соответствующих районах падения ступеней ракет, представляющих собой отработавшие баки из-под горючего с его остатками. Районы падения находятся в Казахстане, Архангельской области, Алтайском крае, Республиках Алтай, Тыва, Хакасия, Коми, Саха (Якутия) и в других регионах общим числом около 20.

<...>

Хочу особо обратить внимание на то, что в своей статье господа Клюшников и Шатров признают наличие проблем только в районах падения вторых ступеней ракет, ничего не сказав о районах падения первых. А что же там?

Обращусь к публикации «Ракетно-космическая деятельность и здоровье населения» («Экология человека» № 3, 1997), авторы которой А.П. Миняев, П.И. Сидоров, С.Л. Совершаева представляют Госкомитет по охране окружающей среды по Архангельской области и Медицинскую академию, Архангельск. По их мнению, «на территории России наибольшей экологической опасности, обусловленной РКД, оказался подвержен Север Европейской части страны. Это, прежде всего, Архангельская область, Ненецкий автономный округ (НАО) и Республика Коми... Наша область вместе с НАО, – пишут они, – становится лидером как по числу районов падения (РП), так и по степени загрязнения этих районов. Так как именно на эти площади падают первые ступени с остатками невыгоревшего токсичного топлива» (выделено мною – М.Ч.).

Европейский Север страдает от деятельности основного в настоящее время в России космодрома Плесецк, расположенного в глубине Архангельской области в верховьях р. Емец, притока Северной Двины. Как сообщается в статье архангельских специалистов, особо отмечающих, что сегодня эта информация уже не секретна, РКД осуществлялась здесь с 1966 г., и за это время запущено в космос более 1900 ракет-носителей. «И хотя, – цитирую дальше – ракетчикам известно, куда упадет тот или иной блок, это далеко не всегда известно жителям населенных пунктов, расположенных вблизи РП. Система оповещения гражданского населения, к сожалению, практически не работает. И это тоже одна из нерешенных проблем безопасности РКД. Проблема очень серьезная. Так как, кроме процессов загрязнения атмосферы непосредственно продуктами горения топлива (а это шлейф токсичных веществ, тянущийся на многие сотни и тысячи метров), при падении ступени ракеты возможен взрыв с разбрасыванием вокруг нее обломков (что относится, кстати, к категории штатных ситуаций пуска). Разрушение баков с горючим сопровождается интенсивным испарением топлива, загрязнением атмосферы, почвы, грунтовых и поверхностных вод. При этом следует помнить, что в топливных магистралях отделяющихся частей жидкотопливных ракет содержится масса опасных для человека и животных веществ.»

Ниже приведены выдержки из протокольных записей рассказов жителей Холмогорского района Архангельской губернии, сделанных доктором Лупандиным в июне 1999 г. Эти записи настолько потрясли меня, что я решилась остановиться на них подробнее. Сделаны они в тех самых местах, откуда был родом великий Михайло Ломоносов, основоположник отечественной химии, физики, механики. И вот что принес его родине венец всех этих наук – ракетно-космическая техника.

Рассказывает глава администрации с. Сельцо Т.М. Ионина:

«При запуске ракеты появляется зарево, нарастающий гул, разряд. Звенят оконные стекла. После дождей оранжево-желтый осадок. Чернеет ботва картофеля. Хвоя деревьев ржавая. Черемуха больная. На ягодах налет грязи. Много остатков ступеней лежит в окрестных лесах. У коров и лошадей часты мертворождения. Много онкозаболеваний. За 5 месяцев 1999 г. умерло от рака 11 человек при населении села 600 человек. У подростков плохое зрение, астма, низкий вес. Из 6 допризывников в армию взяли одного. В начале июня 1999 г. приезжали военные в соседнее село Тегра, брали пробы воды из реки, в которую зимой упала ракета. Это случилось в 200 метрах от дома Л.И. Антуфьева.»

А вот рассказ В.М. Денисова, главного врача районной ветлечебницы:

«Летом 1991 г. над Северной Двиной в районе пос. Рочегда пролетела ракета с желтым шлейфом. После этого по реке шла желтая пена. Из 40 коров поселка заболели 14: профузный понос с кровью, слизистая оболочка кишечника выходила через задний проход. Обезвоживание, сильное исхудание. Постепенное выздоровление после активного месячного лечения. Анализ пробы воды из Двины показал наличие азотистого ангидрида (применяется как окислитель в жидкотопливных ракетах – М.Ч.). В 1992 г. после пролета ракеты с желтым шлейфом и прошедшего затем дождя заболели находившиеся в загоне овцы, которых накормили травой. Три погибли сразу. Через два дня у животных увеличена печень, кровоизлияния по всему желудочно-кишечному тракту. Дальнейший отказ печени. У забитых овец печень необычного желтого цвета, мясо было выброшено.»

Теперь свидетельства медиков. Главный врач 2-ой районной больницы в с. Емец, что в 40 км от космодрома, А.И. Золотилов:

«До 1983 г. 5-8 детей в возрасте до трех лет, чаще до года, ежегодно умирали от стеноза (отека или спазма горла – М.Ч.). В 1983-85 годах буквально эпидемия стенозов, дети находились на интубации (искусственной вентиляции легких – М.Ч.) до недели. После открытия в 1985 г. реанимационного отделения смертность от стенозов прекратилась. В Емецком врачебном участке с населением 12 тыс. человек раковых больных больше, чем в остальной части Холмогорского района с населением 24 тыс. человек.»

М.А. Лохова, терапевт:

«В районе много молодых людей, больных гипертонией, 20-30 и даже 18-20 лет. Инфаркты у 30-40-летних. Гиперплазия щитовидной железы I-II степени, зобы, чаще в возрасте 10-20 лет. Много язв желудка, мочекаменной болезни, тотальные пневмонии, туберкулез. Все болезни долго и трудно лечатся. Склероз наблюдается в 40-50 лет. В целом, если судить по болезням, произошло постарение населения на 20 лет (выделено мною – М.Ч.). Иммунитет снижен. У детей аллергия с астматическим компонентом, зуд, язвы, нарывы, мокнущие, долго не заживающие раны, выпадение волос.»

М.В. Денисова, педиатр Виноградовского района, где проживает 25 тыс. человек. Я особо обращаю внимание на численность населения: господа из Минобороны в своих полемических заметках утверждали, что ступени ракет падают на малонаселенные районы. Как отнести к таковым Виноградовский и Холмогорский с их более чем 60 тыс. человек?

«У детей часто наблюдаются сильные головные боли, вегето-сосудистая дистония по гипотоническому типу. Аллергодерматиты. Почечные заболевания. Спазмы сосудов головного мозга. Последние 7-8 лет появились тяжелые уродства развития, много недоношенных детей. Для северной части района характерны тяжелые врожденные патологии, бронхиты, для южной – врожденные патологии, умственная отсталость, рак, в этом году 3 случая саркомы у детей в южной части района.»

В.В. Абакумова, фельдшер с. Моржегоры:

«В марте 1983 г. в трех километрах к западу от села упала ступень ракеты. На этом месте осталось много металлических осколков размером до 2-2,5 м. Дети находили здесь твердое ракетное топливо. Горело ярким пламенем, прожигало пол, стол. Через год начался рост онкозаболеваний. Рак легких и желудка обнаруживался в IV стадии. Через 3-4 месяца люди умирали. Дети, родившиеся в 1984-85 годах, страдали астматическим бронхитом с переходом в бронхиальную астму, аллергическими дерматитами, тяжелыми экземами. У них был низкий рост, недостаток веса. Психически заторможенные с приступами возбуждения и агрессии. Здоровых детей в этой группе не было.

Дети села страдают приступообразными головными болями, спазмами сосудов головного мозга. После пуска ракеты жители села, включая детей, жалуются на головную боль, слабость, сонливость. Село пустеет, все спят. Сразу после запусков ракет в течение трех дней в конце ноября 1998 г. дети начали болеть «странной скарлатиной», начинавшейся с лимфопатии. До конца февраля заболело 84 ребенка. Одновременно появилось много случаев атипичной пневмонии: клиника пневмонии, а на рентгене изменений нет. Появились случаи лейкоза, началось обострение течения онкозаболеваний. В декабре умерло трое больных раком...»

Так скажите мне, гибли люди от последствий РКД или нет, как утверждают представители Минобороны? И здесь мы подошли к тому главному вопросу, где и «зарыта собака». Обращусь снова к статье архангельских авторов:

«Гидразин, который по данным экспертов Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) является веществом I класса опасности, вызывает тяжелые отравления даже в малых дозах. (Ассиметричный диметилгидразин служит основным компонентом жидкого ракетного топлива гептила – М.Ч.) Опасно как вдыхание, так и поступление гидразина через кожные покровы и желудочно-кишечный тракт (Ю.М. Антонов, 1995; ВОЗ, 1996). Экспериментальные исследования на животных свидетельствуют о его канцерогенном и мутагенном эффектах (ВОЗ, 1996). Клиническая картина отравления гидразином зависит от пути поступления его в организм, дозы и длительности воздействия. Она настолька полиморфна (от легкой тошноты и головокружения до тяжелых бронхоспазмов, нейротоксикоза и поражения печени) и настолько неспецифична, что трудно доказать, чем именно вызваны наблюдаемые явления. Верифицированный диагноз возможен лишь при определении в крови гидразина или продуктов его деградации.»

В выделенных мною фразах заключен особый смысл. Они означают, что при всей очевидности отравления людей в зоне действия космодрома доказать ничего нельзя, потому что до сих пор токсичные вещества ракетного топлива или их производные не были определены в крови пострадавших. Это относится как к жидкому топливу, в состав которого входят ядовитые гидразины, так и к твердому. При горении твердого топлива, как теперь известно, образуются диоксины – об этом в публикации доктора химических наук С.С. Юфита в настоящем сборнике. Диоксины относят к группе стойких органических загрязнителей (СОЗ), представляющих исключительную опасность. Последствия их воздействия на человека включают раковые заболевания, дефекты развития, проблемы с деторождением, особую подверженность заболеваниям, снижение умственных способностей. Вот почему во всем мире развернута сейчас мощная кампания против использования СОЗ и применения технологий, в процессе которых они образуются.

Так что же все-таки мешает определить эти вещества в крови людей? Прежде всего, сложность и крайняя дороговизна анализов. Дело в том, что их токсический эффект проявляется при очень низких концентрациях, диоксинов – при ничтожно малых. Лишь единичные лаборатории могут столь тонкие анализы проводить. Конечно, при большом желании все эти проблемы решаемы, но надо ли объяснять, что ведомства, интересы которых представляют авторы первой цитировавшейся здесь статьи, ни усилий, ни средств на подобные исследования тратить не хотят.

Следует учесть также, что в Архангельской области, да и не только там, люди, животные, вся биота страдают от чудовищного коктейля токсичных веществ, составленного как из различных видов топлив, так и добавок – присадок к ним, о которых нельзя не сказать особо. Господа Клюшников и Шатров особенно ополчились в своей статье на доктора Лупандина, поднявшего проблему ядовитых добавок, и наличие их начисто отрицают. Если же открыть энциклопедию «Космонавтика» (Москва, 1985), то в статье о жидком ракетном топливе можно прочитать следующее: «Для повышения эффективности вводят различные присадки мелкодисперсные порошки некоторых металлов: литий, бериллий, алюминий». В статье о металлосодержащем топливе написано: «Химическое ракетное топливо, в состав которого входят порошки легких металлов: литий, бериллий, алюминий, магний и др... Применение лития, бериллия, алюминия в виде суспензии в несимметричном диметилгидразине (гептиле – М.Ч.) повышает удельный импульс», иными словами, летные качества ракеты. А ведь все эти металлы крайне токсичны, особенно бериллий.

В заключении к статье архангельских специалистов есть такие слова: «Установленные клинические проявления... вполне могут рассматриваться как проявления экзотоксемии, обусловленной воздействием компонентов ракетного топлива, особенно при наличии в анамнезе у большинства обследованных инцидентов контакта с токсическими компонентами топлив. Однако дальнейшие исследования ввиду отсутствия финансирования в настоящее время прекращены, а делать решающее заключение без проведения контрольных исследований в районах сравнения («экологически чистых») некорректно» (выделено мною – М.Ч.).

И значит, не пойман – не вор, и люди в Архангельской области, как и в других регионах России, подверженных влиянию РКД, так и остаются абсолютно беззащитными перед лицом этой страшной опасности, что, надо полагать, некорректным не считается.

Бесправие и безысходность положения людей, страдающих от последствий РКД, и практически полная безнаказанность тех, кто в этом повинен, – вторая причина, побудившая нас заняться этой проблемой.

До сих пор речь шла главным образом об Архангельской области, где падают первые ступени ракет, теперь коротко о том, что происходит в районах падения вторых ступеней также отслуживших свое баков с остатками горючего. Господа Клюшников и Шатров утверждают, что они разрушаются в полете, а топливо выбрасывается в атмосферу на больших высотах. Читатели этого выпуска могут видеть, как выглядят эти вторые ступени на фотографиях, сделанных на Алтае, в том числе в Алтайском заповеднике, куда они падают после запусков ракет с космодрома Байконур в Казахстане. Возможно, в каких-то случаях баки и разрушаются в полете, но до земли они долетают целыми и невредимыми настолько часто, что изобретательные жители приспособились делать из свалившегося с неба металла сарайчики, туалеты и даже охотничьи избушки. Не говоря уже о целом промысле добычи из остатков ракет цветных металлов.

Что касается медицинских последствий падений вторых ступеней, то они столь же пагубны и сложны, что и первых, и я не буду здесь повторяться. Тому, как обстоит дело с этой проблемой в Республике Алтай и в Алтайском крае, посвящено в этом выпуске несколько материалов. Но хочу особо подчеркнуть, что люди страдают не только там, куда падают баки с остатками токсичного топлива. При полете бака к земле топливо рассеивается в воздухе, образуя ядовитый смог, осаждающийся на землю. Таким образом, идет постепенное загрязнение всех компонентов окружающей среды вдоль трасс полета ракет, поражение огромных территорий, нарастающее с каждым новым запуском.

Такое хроническое поражение людей и биоты малыми дозами ракетного топлива, поступающего с ядовитым смогом при его рассеивании в атмосфере, обычно ускользает от внимания. Господа Клюшников и Шатров в цитировавшейся выше статье даже представляют выброс топлива в атмосферу и его там испарение как решение проблемы. В действительности же население огромных территорий из года в год оказывается под действием яда, регулярно поступающего с неба. Его дозы могут быть меньше ПДК или ПДУ и не улавливаться с помощью доступных токсикологических методик. А результаты воздействия таких доз очень тяжелые. Во всем мире сейчас растет внимание к воздействию малых доз токсикантов. Это целая новая область болезней XXI столетия, для которых характерно поражение не столько отдельных органов или функций, как важнейших систем организма – нервной, иммунной, эндокринной, репродуктивной. Именно такая картина наблюдается в районах загрязнения низкими дозами ракетного топлива.

Как фактор отрицательного воздействия на здоровье людей и природы РКД следует поставить в один ряд с самыми грязными промышленными производствами. Крайняя секретность всего, связанного с РКД, делает ее скрытной, но на самом деле она чрезвычайно распространена и многообразна. Это производство ракетной техники и топлива, транспортировка всего произведенного, функционирование ракетных частей, испытательных полигонов и космодромов, запуски ракет в различных целях, военных и коммерческих, наконец, уничтожение так называемых «изделий». Поскольку топливо токсично на всех звеньях технологической цепочки, география его поражающего действия одинаково включает города, где оно производится, районы дислокации военных комплексов, окрестности полигонов, откуда осуществляются запуски, трассы полета ракет и районы падения их отделяющихся частей, места ликвидации ракет и топлива.

Третья важнейшая причина нашего интереса к проблеме: огромный и все растущий размах РКД и связанного с этим ущерба для людей и природы.

Официально признается, что воздействию РКД подвержено около 20 субъектов РФ. Но можно с уверенностью сказать, что в той или иной мере от РКД – какой-то из ее форм – страдает каждый регион России. И здесь я хочу обратить внимание вот на какое обстоятельство. Мы привыкли считать, что от загрязнения окружающей среды прежде всего страдают крупные города – индустриальные центры. Под воздействие же РКД попадают и люди, живущие в самых отдаленных районах России на путях ракетных трасс, как северных – при запусках ракет с космодрома Плесецк, так и южных – с Байконура. В последние годы, после начала деятельности космодрома Свободный в Амурской области, то же относится и к населению востока страны. При этом под ударом оказываются целые малые народы, области жизни которых совпадают с зоной влияния РКД, как это произошло, к примеру, с алтайцами – коренным населением Республики Алтай.

Люди, живущие в «глубинке», и не только малые народы, особенно зависимы от даров природы, служащих для них источниками существования. Загрязнение ягод, грибов, рыбы, дичи, травы для скота, картофеля в огороде для них – катастрофа. Химическое загрязнение токсичными компонентами ракетного топлива ничуть не менее опасно, чем радиационное, оно легко проникает повсюду, не разрушается, а напротив – накапливается со временем. Необходимо понять: человека, как и все живое, убивает не только пуля, бомба или, скажем, прямое попадание обломка ракеты – его убивает отравленная среда обитания. Такой способ убийства даже более эффективен, так как распространяется не только на живущие, но и на будущие поколения. Это не что иное как геноцид посредством экоцида – разрушения жизненной среды, который государство ведет против своего собственного народа.

Но ведь мы платим компенсации населению! – возмутятся военные. Да, платят. Вопрос только в том, насколько эти выплаты соответствуют действительному ущербу и можно ли, в принципе, этот ущерб компенсировать. Известно, что с региональными администрациями заключаются договоры об использовании определенных территорий для падения отделяющихся ступеней ракет. При этом Минобороны выплачивает некоторую компенсационную сумму. В случае Республики Алтай, к примеру, она равнялась недавно одной четырехтысячной от стоимости одного запуска – смехотворной, издевательской доле. Дело в том, что при расчете компенсационной выплаты исходят из того, что срок использования района падения определяется всего в считанные часы – временем, когда ожидается падение ступени. Тогда как на самом деле загрязнение территории стойкими химическими токсикантами длится многие годы, вероятно, десятки лет. И распространяется загрязнение не только на районы падения, но и на трассы полета и в итоге – на всю атмосферу. Если сделать перерасчет, исходя из реального срока воздействия токсикантов и реальной территории, подвергающейся загрязнению, придется платить страдающим людям гигантские суммы, и тогда запуски ракет с российских космодромов перестанут быть самыми дешевыми в мире.

Говоря о растущем размахе РКД, я имею в виду как ее военный аспект, так и идущую полным ходом коммерциализацию. На пороге третьего тысячелетия в мире отнюдь не теплеет: не успела закончиться война на Балканах, началась новая – в Чечне, полыхают или зреют и другие военные очаги. Результат – активизация военно-промышленного комплекса и, прежде всего, ракетных сил. Стало известно, к примеру, что «Сатана» – крупнейшая в мире межконтинентальная ракета, которую ранее планировалось снять с вооружения, – останется на боевом посту и в Третьем тысячелетии в дополнение к таким новинкам, как ракетный комплекс «Тополь-М» и ракеты подводного базирования. Неизбежный итог: раскручивание всех звеньев технологической цепочки, обеспечивающей функционирование ракетно-космического комплекса, включая, повторюсь, производство ракет, топлива для них и его транспортировку, деятельность военных ракетных комплексов и космодромов, испытательные запуски ракет, утилизацию ракет и топлива, отслуживших свой срок. И каждое из этих звеньев чревато тяжелейшими социально-экологическими последствиями, из которых мы здесь обсудили только часть.

Что касается коммерциализации РКД, то планы здесь впечатляющие, о чем восторженно сообщают СМИ. Помимо различных направлений космического мониторинга и радиокоммуникационных проектов, разрабатываются технологии вывода в космос некоторых промышленных производств и энергетических установок, удаления опасных отходов. Уже продаются путевки на космические вояжи, и чтобы космический туризм стал рентабельным, он должен быть массовым. И все это в первую очередь с помощью все тех же ракет, российских, как самых дешевых.

С космодрома Плесецк, к примеру, до 2007 г. могут быть запущены сотни, даже тысяча иностранных спутников связи, были бы заказы, – примерно столько же, сколько за предшествовавшие 40 лет работы космодрома. Запуск такого огромного числа ракет, одни из которых будут на жидком, другие – на не менее опасном твердом топливе, нанесет Европейскому Северу новый и поистине чудовищный токсический удар. Как переживут этот удар земляки Ломоносова, и без того тяжело пострадавшие от последствий РКД, и переживут ли? Казалось бы, столь грандиозный проект невозможен без проведения надлежащей социально-экологической экспертизы, но об этом нет и речи. Тем более трудно ждать этого теперь, когда новая власть откровенно продемонстрировала свое отношение к экологическим проблемам, объединив Комитет по экологии с Министерством по использованию природных ресурсов согласно старому и так любезному правителям принципу козла, охраняющего свою капусту.

Тем временем проект Международной космической станции уже вовсю реализуется – и тоже безо всякой экспертизы: с космодрома Байконур, как сообщают СМИ, одна за другой стартуют ракеты. Всю оборотную сторону медали этого проекта века вынуждено познавать беззащитное население Алтайского края, Республики Алтай и других регионов, попадающих под ракетные трассы. Связываются коммерческие планы и с новым космодромом «Свободный». И что особенно тревожно, пуски ракет для вывода на орбиту коммерческих спутников возможны из любых районов штатной дислокации ракетных комплексов в Калужской, Тверской, Ивановской, Пермской, Самарской, Оренбургской, Новосибирской и других областях – отовсюду, где они есть. Если этому будет дан старт, всю страну опутают трассы, сеющие с неба гептил, диоксины и другие токсиканты в дополнение к радиации и традиционным промышленным загрязнениям.

И при всем этом коммерческие запуски преподносятся как очень прогрессивные. Это не только бизнес, зарабатывание денег на космические программы, но и конверсия РКД. Ведь вывод на орбиту коммерческих спутников связи производится с помощью военных ракет-носителей, подлежащих уничтожению, поэтому такие пуски называют конверсионными. Коммерческая космическая отрасль столь же тесно сращена с военной, как и атомная промышленность.

Уничтожение отслуживших свое ракет и топлива – проблема тяжелейшая, а в связи с ратификацией договора СНВ-2 – крайне актуальная. Печальный опыт реализации договора СНВ-1 уже имеется. Мы столкнулись с ним, к примеру, в районе древнего Суздаля, где обнаружились необъяснимые, на первый взгляд, нарушения здоровья людей и в особенности – детей. Очень вероятно, что они связаны с загрязнением окружающей среды в результате уничтожения ракетного оружия по договору СНВ-1 в 1990-91 годах. Тогда отслужившие свое ракеты не только вывозились к местам утилизации, но, как свидетельствуют очевидцы, их просто запускали куда-то в восточном направлении. Ставшие ненужными шахты взрывались затем вместе со всем содержимым, и теперь эти места опасны для людей и требуют серьезной рекультивации. Все это до сих пор окутано покровом секретности, и последствия столь варварского метода уничтожения ракетных комплексов никого, похоже, не интересуют. А знать их обязательно, чтобы при выполнении договора СНВ-2 не повторить допущенных ранее ошибок, от которых до сих пор страдают люди.

К проблеме РКД нас заставила обратиться насущная необходимость защиты прав людей на жизнь и здоровую окружающую среду.

Все наши работы проводились в тесном контакте с представителями российских регионов, испытавших на своем опыте всю остроту проблемы. В феврале 1998 г. на встрече в нашем Центре с участием представителей Якутии и Томской области было принято решение о необходимости создания общественного движения «За безопасность ракетно-космической деятельности». Хочу еще раз подчеркнуть: мы обратились к проблеме РКД вовсе не из праздного любопытства, а вынужденно, по необходимости. Защищая право людей на жизнь в здоровой и безопасной окружающей среде, мы, экологи, обязаны докапываться до корней нарушений этого права, в том числе до тех технологических «тайн», которые и создают опасность. Мы защищаем фундаментальное право человека на жизнь и, следовательно, занимаемся эколого-правозащитной деятельностью. И не зря наше рабочее совещание, материалы которого представлены в этом сборнике, собралось 26 мая 1998 г. именно в Музее и общественном центре «Мир, прогресс и права человека» имени Андрея Сахарова.

Участники совещания поддержали идею создания общественного движения «За экологическую безопасность ракетно-космической деятельности» и решили начать с создания информационной сети. Люди, на землю и головы которых падают остатки ракет, баки и ядовитое топливо, обычно не знают, что происходит, и очень нуждаются в правдивой информации и защите. О дальнейших шагах, предпринятых в этом направлении, можно узнать из специальной программы «За экологическую безопасность ракетно-космической деятельности», которая в начале 2000 г. была одобрена Советом Международного Социально-экологического союза (МСоЭС) и принята в качестве общесоэсовской. Координатором программы стал космонавт-испытатель Сергей Владимирович Кричевский. Ее главная цель – снижение экологической опасности РКД для человека, общества, природы, а первая задача – координация усилий организаций и граждан, заинтересованных в решении проблем экологической безопасности РКД. Создание соответствующей Сети составляет основное направление деятельности по программе на ближайшие 2-3 года.

Новую программу МСоЭС, посвященную РКД, читатель найдет в настоящем сборнике. Он открывается с недавнего открытого письма жителей Третьяковского района Алтайского края на имя В.В. Путина, тогда еще исполнявшего обязанности президента, которое подписали 600 человек. «Письмо это не просто крик души, сказано в нем, – это очередная попытка отчаявшихся в противостоянии с государством людей обрести завтрашний день ради детей, внуков.» Мы публикуем также выступление члена Совета Федерации от Республики Алтай Д.И. Табаева на заседании Совета в октябре 1998 г. «Как говорят в народе, беда не приходит одна, – заявил он. – Чрезвычайная, тяжелейшая социально-экономическая и финансовая ситуация в Республике Алтай осложнилась неблагоприятными последствиями ракетно-космической деятельности.» Проблемам этой деятельности в Алтае-Саянском регионе посвящена статья Ю.В. Робертуса, директора Алтайского регионального Института экологии и рационального природопользования. В сборник включена также подборка статей, взятых из центральной и региональной прессы, которые показывают разные аспекты проблемы в различных регионах России.

Наш сборник преследует прежде всего просветительские цели. Думается, что по мощности отрицательного потенциала ракетно-космическую деятельность можно сравнить только с ядерным джинном, выпущенным из бутылки в XX столетии. Но если опасность первого джинна уже достаточно осознана мировой общественностью, то до понимания оборотной стороны второго – ракетно-космического – еще очень далеко. Причем речь здесь идет не только о той опасности РКД, которая связана с загрязнением земной поверхности. В не меньшей степени эта деятельность влияет на околоземное пространство, в том числе – на уничтожение озонового слоя. Особенно возрастет это влияние в связи с начавшейся реализацией таких глобальных проектов, как перевод радиокоммуникаций на спутниковую связь, что потребует запуска в околоземное пространство огромного количества спутников. Губительные последствия ракетно-космической деятельности на самом деле испытывают на себе не только россияне, но и все земляне без исключения. Это – общечеловеческая и очень грозная проблема. Обо всем этом рассказывается в выступлениях доктора физико-математических наук М.Н. Власова и кандидата технических наук С.В. Кричевского на нашей встрече в Центре имени А.Д. Сахарова.

Совсем недавно вышла в свет их совместная книга «Экологическая опасность космической деятельности» (Москва, «Наука», 1999), подготовленная Центром экологической политики России в серии «Уроки XX века». Это большая и серьезная книга, особенно важная, на мой взгляд, потому, что является книгой прозрения и отрезвления. Отрезвления от гибельного упоения колоссальными техническими возможностями, которым знаменовалось уходящее XX столетие. Убеждена, XXI век вообще должен стать веком отрезвления и исправления чудовищных ошибок и, по сути дела, преступлений перед человечеством, наделанных в технократическом восторге. Если этого не произойдет, нынешняя цивилизация сама себя уничтожит.

М.В. Черкасова,
кандидат биологических наук, лауреат «Глобал-500» Программы ООН по окружающей среде,
директор Центра независимых экологических программ

***

Открытое письмо жителей Третьяковского района Алтайского края В.В. Путину
(Публикуется в сокращении)

Исполняющему обязанности Президента,
Председателю Правительства РФ
В.В. Путину
Декабрь 1999 г.

Уважаемый Владимир Владимирович!

К Вам обращаются жители Третьяковского района Алтайского края в связи с беспрецедентной ситуацией, сложившейся в нашем районе и требующей самых неотлагательных мер.

Над территорией района со времени начала эксплуатации космодрома Байконур пролегла трасса вывода объектов в космос. Более того, восточная часть территории (почти 600 кв. км) используется под районы падения отделяющихся частей ракет-носителей различных модификаций. По этой же трассе пролетают и отработанные ступени в районы падения, в том числе ракеты-носителя «Протон».

Отделяясь за тысячу километров от западной границы Третьяковского района, отработанные ступени с резервом ракетного топлива разрушаются при входе в плотные слои атмосферы, выбрасывая эти остатки на веками обжитые людьми территории. Населенные пункты, прилегающие к районам падения, буквально завалены 8-15-метровыми обломками ступеней ракет-носителей (РН).

Интенсификация, коммерциализация космической деятельности, использование в качестве РН снятых с вооружения тяжелых межконтинентальных баллистических ракет, работающих на ядовитом топливе, во второй половине 90-х годов создали крайне опасное экологическое напряжение. В районе чисто сельскохозяйственном, удаленном на сотни километров от вредных производств, в 1997 г. смертность населения возросла в 2,4 раза, а по онкозаболеваниям в 6 (!) раз (села Плоское, Новоалейное). В 1997 г. пожарами, вызванными выбросами ракетного топлива на растительность, нанесен ущерб природному комплексу почти в 1,5 млрд руб.

С этого времени исчезли грызуны, резко сократилось количество птиц, рыбы в реках, без видимых причин повалились многолетние лесополосы, березовые рощи. После очередного пуска 5 июля 1997 г. на села Новоалейского сельсовета выпало несколько обломков ступени, одним из которых замкнуло линию электропередачи, сгорела трансформаторная подстанция. Летом 1998 г. жители с. Плоское на своих подворьях обнаружили вязкое, маслянистое вещество с резким запахом, оно свисало с яблонь, ягодных кустарников, цветов. Вся растительность, подвергшаяся его воздействию, погибла. В местах его выпадения разложился телефонный кабель, проходивший через усадьбу по воздушной линии. Все люди, имевшие контакт с этим веществом, заболели.

В лесопарковой зоне сел, в распадках, после подобных выбросов в безветренную погоду пары или газы (возможно, продукты распада ракетного топлива) держатся 7-9 дней, вызывая у людей спазмы дыхания, очень сильные головные боли, раздражение слизистых оболочек, ожоги открытых частей тела. Длительное нахождение в этих местах вызывало у людей высокую температуру, изменения в поведении. С лета 1998 г. после купания в реках или после ходьбы по росе у людей началось массовое поражение кожи.

В мае-июне 1999 г. Институтом медико-экологических проблем был проведен углубленный медицинский осмотр населения Плосковского и Новоалейского сельсоветов, а несколько позднее, для контроля, населения Садового сельсовета, относительно удаленного от районов падения отделяющихся частей РН. Полученные данные очень тревожны. Заболеваемость обследованного населения в несколько раз выше, чем в контрольной группе, а по тяжелым и онкологическим заболеваниям выше в 15 (!) раз. В наших селах нет здоровых детей.

В 1999 г., по мере роста количества пусков через нашу территорию (в отдельные месяцы до четырех только заявленных), росло и число отравлений работающих в поле механизаторов, пастухов. Крупные обломки ступеней РН упали на территории Новоалейского сельсовета: на усадьбы Гутова Г.И. и Костромина А.И. (у последнего обломком РН повредило корову, вынужден был забить), а в с. Плоском – на усадьбу Матвеева В.А., на машинный двор и т.д. Утром 21 мая окрестности потряс мощный воздушный взрыв (не впервые), а вечером на окраине села нашли обломок ракеты с номерным знаком и абревиатурой «РБ». В октябре на территории Плосковского сельсовета вновь были обнаружены два обломка РН со следами ракетного топлива, затем переданные на экспертизу в ФНПЦ «Алтай». В ноябре представителю космодрома Байконур полковнику С.В. Рогожину была предъявлена очередная отклонившаяся от района падения 15-метровая ступень РН, упавшая всего в нескольких километрах от деревни.

Научными исследованиями территории района на наличие остатков ракетного топлива, проведенными в 1997-98 гг. Алтайским региональным Институтом экологии и рационального природопользования, МГУ им. Ломоносова и объединенной рабочей группой институтов РАН, в почве и растительности обнаружено ракетное топливо гептил 1 класса опасности. Его содержание в несколько раз превышало предельно допустимую концентрацию. Факт химического загрязнения компонентами ракетного топлива атмосферы, почвы, биоты, вод в местах падения отделяющихся частей РН и на территориях, прилегающих к ним, подтверждает Госкомитет РФ по охране окружающей среды в документе за № 08-19-кол-247/111 от 13.07.98.

Тем не менее, 8 января 1998 г. в нарушение правовых норм, без учета интересов местного населения глава краевой администрации заключил с РВСН (ракетными войсками стратегического назначения – прим. ред.) договор сроком на пять лет об отводе части территории Третьяковского района под ракетно-космический полигон вместе с населением.

Какие правовые нормы, на наш взгляд, нарушены? Это ст. 2 Закона «Об охране окружающей среды», гарантирующая право на охрану здоровья от неблагоприятного воздействия природной среды, вызванного хозяйственной или иной деятельностью. Ст. 3 Закона «Об экологической экспертизе», предусматривающая обязательное проведение Государственной экологической экспертизы до принятия решения о реализации деятельности. Наконец, ст. 42 Конституции РФ, гарантирующая нам право на благоприятную природную среду. Как нам представляется, своими действиями губернатор вышел и за правовое поле постановления Правительства РФ «О порядке и условиях эпизодического использования районов падения отделяющихся частей ракет».

Учитывая нарастающий протест населения, глава краевой администрации своим постановлением второй раз за год выделил средства на компенсацию пострадавшему населению за коммерческий пуск по 18 рублей на человека. Надо ли Вам говорить, что эта сумма совершенно несоразмерна утраченному здоровью: этих денег недостаточно, чтобы рейсовым автобусом доехать до райцентра, это просто насмешка!

И потом, почему только за коммерческие пуски? Куда отнести полсотни «Союзов» и почти два десятка «Протонов», которые пойдут через нас (оставляя в подарок отделившиеся вторые ступени) на комплектование новой международной космической станции? А пуски в интересах Минобороны, народного хозяйства, науки? А аварийность при выводе объектов в космос? 10 сентября 1998 г. «Зенит-2» с двенадцатью американскими спутниками упал в горах Бог пронес через нас. В этом году два «Протона» не долетели, взорвались над территорией Казахстана.

Безучастное, безответственное отношение проявляет наше государство к судьбам своих людей. Мы понимаем, что научно-технический прогресс не остановить. Но и не можем согласиться с тем, что его развитие должно продвигаться за счет истребления людей.

Сложившаяся ситуация, как нам видится, требует незамедлительного создания специальной правительственной комиссии (с обязательным участием независимых экологов-экспертов, представителей общественности пострадавшей территории) для поиска баланса интересов и принятия постановления правительства РФ, гарантирующего признание и уважение права на жизнь людей, проживающих в зоне экологического риска.

Уважаемый Владимир Владимирович, безысходность нашего положения, непринятие государством должных мер заставит нас обратиться в Совет Европы, в комиссию по правам человека. Если и там не найдем понимания и должной поддержки, нам не останется иного пути, как блокировать районы падения отработанных ступеней при пусках.

Представители населения Плосковского и Новоалейского сельсоветов
(Всего 600 подписей жителей сел Плоское, Новоалейское, Семеновка.)

***

Социально-экологические последствия ракетно-космической деятельности
Материалы рабочего совещания (Москва, 26 мая 1998 г.)

О загрязнении окружающей среды и состоянии здоровья населения в районах ракетно-космической деятельности

В.М. Лупандин

В течение последних шести лет, с 1992 по 1998 год, Центром независимых экологических программ СоЭС и Институтом социологии РАН при поддержке газеты «Труд» проводились исследования социальных, экологических и медицинских последствий ракетно-космической деятельности в Алтайском крае, в республиках Алтай и Коми, в районах ликвидации ракетных комплексов (Державинск в Казахстане, Владимирская и Ивановская области в РФ) и ракет средней дальности (Астраханская область, РФ). Одновременно обследовались районы, пострадавшие от аварии на Чернобыльской АЭС: Житомирская (Украина), Гомельская (Беларусь) и Брянская (Россия) области, – там изучались последствия длительного радиационного воздействия на организм человека.

В регионах ракетно-космической деятельности мы занимались проблемой поражения человека компонентами ракетных топлив, изучали их воздействие на различные популяции и группы населения, в том числе на детей ракетчиков, исследовали репродуктивное здоровье жен ракетчиков. Метод исследования – ретроспективный клинико-эпидемиологический анализ в сочетании с социологическим обследованием. Надо сказать, что официально признанные методы учета заболеваемости неприменимы к исследованию медицинских аспектов данной проблемы – здесь речь идет о токсикологии, об описании отдельных симптомов. И если Минздрав РФ при оценке ситуации учитывает статистику заболеваемости, то мы ведем анализ структуры симптомов и синдромов, встречающихся в данной популяции.

В результате нашего исследования получен очень важный и интересный материал, который частично был опубликован; добыты факты, дающие нам новое представление о вредном воздействии компонентов ракетных топлив на человека. Например, в районах падения отделяющихся частей ракет-носителей, содержащих остатки гептила, наблюдается типичная картина гидразинового поражения человека в результате длительного воздействия малых доз гептила.

Гептил (несимметричный диметилгидразин, НДМГ) – жидкое ракетное топливо, представитель большого класса гидразинсодержащих веществ, с которыми соприкасаются миллионы людей. Прежде всего, это применяющиеся при лечении депрессий и туберкулеза гидразинсодержащие лекарства, в том числе изониазид. Исследование побочных эффектов и осложнений, возникающих при передозировке изониазида, позволило досконально изучить механизм и клинику воздействия гидразина на организм человека.

Тем не менее, не все проблемы в этой сфере пока разрешены, и одна из них – определение безопасных концентраций гидразинсодержащих веществ. В России, как и в бывшем СССР, предельно допустимая концентрация (ПДК) для НДМГ в атмосферном воздухе составляет 0,1 мГ/куб. м, однако имеются данные о неблагоприятном воздействии гептила на организм человека при концентрации в 10 раз меньшей ПДК – 0,01 мГ/куб. м. Речь идет о воздействии на взрослого человека, а в пересчете воздействия на ребенка или плод допустимая концентрация НДМГ должна быть уменьшена еще в 10 раз – до 0,001 мГ/куб. м. Таким образом, говорить, что концентрация гептила, равная 1 ПДК, безопасна – несерьезно.

Воздействие на людей НДМГ, как и компонентов других ракетных топлив, приводит к поражению иммунной, сердечно-сосудистой, лимфатической и центральной нервной систем, желудочно-кишечного тракта, крови, печени, кожи, к нарушению репродуктивной деятельности, появлению тяжелых врожденных уродств, внутриутробному недоразвитию плода и другим патологическим состояниям. Причем наиболее сильно воздействие сказывается на беременных женщинах, на новорожденных и детях дошкольного возраста.

Медико-биологические эффекты воздействия компонентов ракетного топлива чрезвычайно сходны с эффектами воздействия ионизирующего излучения (выпадение волос, носовые кровотечения, гиперплазия щитовидной железы, цитопения, анемия, астения, нейроциркуляторная дистония и многие другие симптомы и синдромы). Вместе с тем, сравнительные исследования показали, что воздействие на организм человека ракетного топлива, возможно, даже более разрушительно, чем длительное радиационное воздействие в самых загрязненных районах (Новозыбковский, Злынковский районы Брянской области).

Следует отметить, что у детей ракетчиков, имеющих контакт с НДМГ при обслуживании ракетных комплексов, обнаруживаются такие же расстройства здоровья, что и у людей, проживающих в районах падения отделяющихся частей ракет-носителей с остатками НДМГ. При этом клиническая картина поражения людей гептилом соответствует экспериментальным данным, полученным при передозировке гидразинсодержащих лекарств (изониазида и других).

Присутствие НДМГ в воздухе в малых концентрациях (0,1-0,9 ПДК) при длительном, порядка двух лет, воздействии приводит к тяжелым нарушениям здоровья – сейчас это доказано. Прежде были изучены тяжелые и средней тяжести отравления гептилом, но никто не располагал данными о длительном воздействии его малых доз на детей, на женщин, на репродуктивную функцию.

Загрязнение окружающей среды компонентами жидких ракетных топлив – ароматическими углеводородами, синтином, гептилом, керосином – представляет большую опасность и для людей, и для окружающей среды. Компоненты ракетного топлива попадают в организм человека через воздух, воду, почву (при хождении по росе, по загрязненной земле), через фрукты и овощи и даже при нахождении человека в лесу – из-за десорбции токсикантов из растений. Например, выявлены массовые отравления детей в результате однодневного пребывания в лесу вблизи района падения ступеней ракет-носителей. В местах, загрязненных компонентами ракетного топлива, обнаруживаются мутантные формы домашних птиц, насекомых, растительности. Эта проблема требует немедленного исследования на цитогенетическом уровне.

Мы впервые получили свидетельства существования прямой зависимости между запусками ракет-носителей «Союз», «Протон» и массовыми расстройствами здоровья населения в зонах воздействия. Например, через 2-3 дня после запуска ракеты-носителя с космодрома Байконур у населения Третьяковского района Алтайского края возникают острые желудочно-кишечные нарушения, поражения кожи, центральной нервной системы, гипертензия, ларингоспазмы и др., а учащиеся ряда школ в течение недели после запуска находятся в состоянии наркотического опьянения – с возбуждением, агрессией, изменением сознания.

Площадь районов падения отделяющихся частей ракет-носителей в Российской Федерации, по официальным данным, составляет 20 миллионов гектаров. По нашим данным, величина территории, загрязненной в результате ракетно-космической деятельности, составляет 100 миллионов гектаров. В республиках Коми и Алтай нами обнаружены старые, использовавшиеся лет 20 тому назад, районы падения, о которых не упоминается в официальных документах. Кроме того, отделяющиеся части ракет падают не только в заданных районах, а на всем протяжении трасс полетов.

Так, по данным Алтайского регионального института «Экология», большая территория Алтае-Саянского региона (0,25 млн. кв. км) загрязнена различными компонентами жидких ракетных топлив: гептилом, синтином, керосином, ароматическими углеводородами. В этих местах падают отделяющиеся части ракет-носителей «Союз», «Протон», баллистических ракет (при учебно-испытательных пусках), там же испытываются и ликвидируются крылатые изделия. Под воздействием компонентов ракетного топлива находятся не только чабаны, табунщики и прочие лица, ведущие хозяйственную деятельность непосредственно в районах падения отделяющихся частей ракет-носителей, но и жители территорий, расположенных в пределах 100 км от трасс полетов ракет-носителей и баллистических ракет. В Республике Алтай к таким районам относятся Усть-Канский, Онгудайский, Улаганский, Кош-Агачский. Под длительным непрерывным воздействием компонентов ракетного топлива находятся южные районы Алтайского края: Чарышский, Змеиногорский, Солонешенский, Смоленский, Алтайский и другие.

Большую опасность для жителей Алтае-Саянского региона представляют аварии при запусках баллистических ракет и крылатых изделий, такие, например, как взрыв крылатой ракеты в Юго-Восточном Алтае в мае 1997 года, когда в результате загрязнения территории в 5 тысяч кв. км пострадало 20 тысяч человек. При этом медицинские и биологические последствия были такие же, как при массовых отравлениях населения диоксинами в Севезо (Италия, 1976 г.) и Уфе (РФ, 1962 г.). Специалисты допускают образование диоксинов при сгорании топлива крылатых изделий. Имеются серьезные основания считать, что территория Алтае-Саянского региона загрязнена не только компонентами жидких ракетных топлив, но и диоксинами.

Загрязнена отделяющимися частями ракет и компонентами ракетных топлив и северо-восточная часть Европы. По официальным данным, в Архангельской области используются 9 районов падения отделяющихся частей ракет-носителей, а в Республике Коми – 4 района.

Подрывы ракет средней дальности (РСД-10) в районе полигона Капустин Яр в 1988-91 годах вызвали серьезные расстройства здоровья населения ряда районов Астраханской области. Особенно сильно пострадал Харабалинский район. Медико-биологические последствия взрывов этих ракет полностью совпадают с последствиями массового поражения людей диоксинами (Севезо, Уфа, Индокитай).

В районах подрыва пусковых шахт межконтинентальных баллистических ракет (Владимирская и Ивановская области РФ, Державинский район Казахстана) отмечен рост количества онкологических заболеваний населения.

Результаты наших шестилетних исследований убеждают нас в том, что на протяжении 40 лет наука недооценивала низкоуровневое воздействие компонентов ракетного топлива на человека, что привело к большим жертвам как среди военнослужащих, так и среди мирного населения. Необходим полный пересмотр всех сложившихся представлений о воздействии ракетных топлив на организм человека и окружающую среду.

Один из наших выводов относится к методам обследования районов, загрязненных компонентами ракетных топлив. Подчеркивая значение химико-аналитических исследований содержания этих компонентов в депонирующих средах (почва, растительность, вода и другие), необходимо отметить принципиально важную роль ретроспективного клинико-эпидемиологического анализа, совмещенного с социологическим обследованием. Это малозатратный, оперативный, рекогносцировочный метод, и он должен получить широкое распространение при изучении воздействия компонентов ракетного топлива на человека.

Вопросы и комментарии

Мезак Э.А.: Редакция газеты, которую я здесь представляю, несколько дней назад получила письмо из Санэпиднадзора РФ. Там сказано, что проведенные в Хакасии и на Алтае исследования показали, что в основном заболеваемость населения обусловлена не воздействием ракетного топлива, а социальными факторами: низким уровнем жизни, безработицей, пьянством и т.п. Вы могли бы прокомментировать это мнение?

Лупандин В.М.: Да, это официальная точка зрения. Считается, что изменения в состоянии здоровья людей, в частности – детей, в этих районах соответствуют «российской ситуации». Состояние здоровья населения в районах, где падают ступени ракет-носителей, подробно описано мною во многих статьях в газете «Труд». И если признать, что подобное наблюдается в России повсюду, то это катастрофа. Но здесь официальные инстанции допускают методологическую ошибку: оценка здоровья населения по учету заболеваемости не дает возможности определить причину заболеваний. Кроме того, существует и желание скрыть проблему под «общей ситуацией», поэтому объяснить причину часто пытаются недоеданием, голоданием и особенно алкоголизмом и близкородственными браками. Мне пришлось недавно обследовать район в Закарпатье, где дети голодают и где есть близкородственные браки, но там другая структура заболеваемости.

Юфит С.С.: Химическая молекула гептила очень лабильна. Не могут ли ваши наблюдения иметь отношение к воздействию не самого гептила, а продуктов его окисления, циклизации или еще чего-нибудь? И второй вопрос: те, кто определял ПДК, должны были изучать воздействие гептила на организм человека – эту работу кто-либо проводил? И как она соотносится с вашими наблюдениями?

Лупандин В.М.: По первому вопросу: возможно, имеется воздействие метаболитов НДМГ, в том числе нитрозодиметиламина. При попадании в организм небольших количеств гептила образуются новые, более опасные вещества – так называемые «летальные метаболиты». Ответ на второй вопрос: воздействие НМДГ на организм человека экспериментально не исследовалось.

Если говорить о безопасности человека, то ПДК гептила разработать невозможно. Считалось, что воздействие на уровне 1 ПДК не вызывает нарушений в человеческом организме, но обследование военнослужащих Военно-морского флота показало, что длительное, на протяжении нескольких лет, воздействие 0,1-0,9 ПДК НДМГ при работе с ракетами на палубе корабля (то есть даже не в закрытом помещении, где воздействие гептила сильнее) вызывает характерные для отравления гептилом изменения.

Данные клинической фармакологии показывают, что воздействие гидразинсодержащих лекарств – противотуберкулезных и антидепрессантов – огромное: даже небольшая их передозировка может вызывать тяжелые изменения в организме человека. При передозировке этих лекарств пациенты, по-существу, получают малые дозы гидразина. Установлено, что гидразинсодержащие лекарства могут вызывать точно такие же изменения в организме, как и гептил при прямом его воздействии. Существует и индивидуальная чувствительность к гидразинсодержащим веществам: у 1/3 части населения она повышенная, и даже те минимальные дозы, которые для остальных людей могут быть безвредными, для людей, чувствительных к гидразину, могут представлять опасность. Есть и этнические различия: одни этнические группы гораздо более чувствительны к гидразинсодержащим веществам, чем другие. Наиболее чувствительными являются шведы, скандинавы и англосаксы, менее эскимосы, северные народы. Тщательная этническая характеристика чувствительности к гидразинсодержащим веществам разработана американскими исследователями и имеет большое значение для прогнозирования отдаленных последствий при длительном лечении больных гидразинсодержащими лекарствами.

Кричевский С.В.: Российское космическое агентство (бывшие Военно-космические силы) заявляло о том, что на Севере проблемы «желтых детей» нет, а на Алтае – есть, и это связывали с чем угодно, кроме космической деятельности. Как вы считаете, может ли здесь проявляться разница в чувствительности у северных народов и у алтайских?

Лупандин В.М.: В последние 10 лет в Республике Алтай ведется интенсивная ракетно-космическая деятельность, возможно, проводилась и ликвидация ракет путем пусков. И то, что происходит там с людьми, наводит на мысль о более высокой чувствительности этой популяции к НДМГ. Изменение в состоянии здоровья алтайцев настолько значительно, что их можно сравнивать с «чернобыльскими» детьми, родившимися после аварии на ЧАЭС. Они сходны между собой по клинической картине. Это очень сложный вопрос, но он может быть объяснен, потому что есть общие механизмы воздействия химических веществ и ионизирующего излучения.

Что касается северных народов, то там не проводились специальные сравнительные обследования, но последствия воздействия НДМГ на организм алтайцев и коми-ижемцев сравнимы по тяжести. Думаю, что и русская популяция тоже высокочувствительна к НДМГ, наблюдается очень высокий уровень заболеваемости детей ракетчиков, а среди них большинство русских. Мы получили сведения по самым разным ракетным комплексам – от Плесецка до Западной Сибири, и везде одна и та же картина: эти дети страдают иммунодефицитом, у них обнаруживаются специфические для поражения НДМГ расстройства – спазмы сосудов, головная боль, судорожные припадки и т.д.

Более точно ответить можно было бы, проанализировав осложнения при длительном лечении больных туберкулезом гидразинсодержащими препаратами, учитывая при этом принадлежность людей к разным этническим группам. Это важный вопрос, потому что из-за различий в чувствительности к гидразину должна меняться и дозировка лекарств. В нашей стране больные туберкулезом принимают гидразинсодержащие лекарства продолжительное время, в США длительность приема сокращается из-за учета «гидразинового» эффекта – высокого риска онкологических заболеваний, снижения иммунитета.

Проблема эта очень важная. У нас она замалчивается и не разрабатывается. Для исследования чувствительности к гидразину различных этнических групп по всему миру американцы создавали специальные лаборатории и предлагали нашей стране присоединиться к этой программе. Но наше правительство отказалось, вероятно, увидев в этом подготовку США к химической войне.

***

О влиянии малых доз гидразинсодержащих веществ на здоровье человека

Ю.Я. Агапов

Дорогие товарищи и коллеги! Я отношусь к вам именно как к товарищам и коллегам, которые действуют, может быть, вопреки какой-то официальной концепции.

Первое, что я хотел бы, это перед всем собравшимся обществом низко поклониться Владимиру Михайловичу Лупандину за его работу. Я это делал неоднократно и лично, мы с ним знакомы давно. Его идея и направление работы, весь этот пласт, который он поднимает, важны и для медицины, и для экологии, и, я думаю, для государства в его политическом имидже. И конечно, я благодарен Марии Валентиновне Черкасовой за организацию столь важной встречи. Ваша деятельность – это великое дело.

Теперь относительно того, влияет ли гидразин на человека, какова трудность обнаружения этого влияния и каков его механизм. Высокие и средние дозы гидразина проблем для изучения не вызывают. Публикаций об их воздействии на человека достаточно много даже в открытой печати, они были еще в советское время. Их можно найти в библиотеке медицинской литературы. Но проблема есть, и она прежде всего в том, опасны ли малые дозы.

Позвольте вам предоставить кое-что для размышления. Изониазид является противотуберкулезным препаратом, применявшимся во всем мире и как антидепрессант. Врач назначает пациенту ежедневную (иногда в течение нескольких лет) дозу, которая, по моим подсчетам, в несколько раз превышает допустимую. Я говорил Владимиру Михайловичу, что меня это очень удивляет: разве мы не видим этих превышений? Или же это остается за пределами нашего внимания? Второй вопрос считаю очень серьезным.

Препарат изониазид, или химический агент, действует многопланово. Первое его воздействие – нейромышечное, на центральную нервную систему, где сигнал передается от одной структуры к другой, или от одной группы клеток к другой, и передача производится через гормоны – катехоламины. Эти катехоламины, выделившись и произведя соответствующий эффект, должны быть уничтожены, иначе их застой приведет к возбужденному состоянию организма. Уничтожает их моноаминоксидаза – МАО, а гептил, или гидразин, подавляет действие МАО в этой области. Значит, появляется избыток возбуждающих гормонов, а как следствие – судороги. Для примера: можно просто дотронуться до пострадавшего с целью проверки его пульса, а у него от прикосновения начинаются тяжелые судороги, и в результате может даже наступить летальный исход из-за паралича сердца. Отсюда и предположение Владимира Михайловича, что «судорожный синдром» – припадки – может появиться в результате поражения организма гептилом. Да, основания для такого предположения достаточно серьезные.

Мы знаем также, что передозировка гидразинсодержащих лекарств сопровождается повышением артериального давления вплоть до гипертонического криза. Это связано с теми же механизмами действия лекарств.

При некрозах печени, при желтухах происходят другие процессы. И у симметричного диметилгидразина, и у гидразид-изоникотиновой кислоты, называемой изониазидом, в молекуле есть гидразин. И если изониазид освободится от изоникотиновой кислоты, то останется ацетил-гидразин. А если симметричный диметилгидразин освободится от двух молекул, произойдет деметилирование, останется чистый гидразин. Но организм ведет борьбу с помощью N-ацетилтрансферазы: на первом этапе она «пришивает» к молекуле гидразина с одной стороны молекулу уксусной кислоты, и получается моноацетилгидразин, затем идет следующий этап, и когда группы NH закрыты уксусными кислотами, получается диацетилгидразин. Он нетоксичен и выводится из организма через почки.

Когда в моем организме имеется достаточное количество N-ацетилтрансферазы, то я защищен, но только до определенного уровня. Длительное циркулирование этой молекулы – враг внутри организма. Таким образом можно понять механизмы нарушения эритропоэза – образования эритроцитов, развития химически спровоцированного сахарного диабета, а также химического СПИДа – синдрома приобретенного иммунодефицита, то есть повреждения иммунной системы.

Если вы хотите проводить исследования воздействия гидразинсодержащих веществ на организм человека, то этот комплекс надо изучить. Такие исследования требуют работы с аппаратурой на уровне молекулярной биологии.

***

Влияние космической деятельности на ближний космос

М.Н. Власов

В этой области, на наш взгляд, сложилась парадоксальная ситуация. Мы много говорим о Земле, о приземной атмосфере, а самый главный объект – ближний космос, где фактически происходит космическая деятельность, – при оценке влияния всегда оказывается за скобками, игнорируется. В чем причины?

Первая – чисто традиционная. Мы приступаем к решению экологических проблем только тогда, когда среда доходит уже до такого состояния, что реабилитировать ее будет невозможно. Правда, попытка сломать эту традицию была предпринята в 1992 году на форуме в Рио-де-Жанейро, где были сформулированы некоторые принципы устойчивого развития. Один из важнейших принципов гласит, что недостаток научного доказательства существования угрозы природной среде ни в коем случае не может служить основанием для непринятия мер по защите этой среды. Но этот принцип внедряется очень слабо.

Вторая причина в том, что общество пока мало представляет себе роль части окружающей природной среды – околоземного космического пространства – в обеспечении жизненных условий на Земле. Можно привести яркий пример. Не так давно в Госдуме РФ велась серьезная дискуссия о том, стоит ли при пересмотре Закона «Об охране окружающей природной среды» вносить в перечень охраняемых сред (гидросфера, литосфера...) ближнее космическое пространство как часть природной среды. Такая нерешительность очень выгодна тем, кто занимается освоением космического пространства. Когда мы говорим о загрязнении на земле, о влиянии на приземную атмосферу, то здесь космическая деятельность не на первом месте, и те эффекты, которые мы наблюдаем, тонут в гораздо более заметных последствиях от промышленной, сельскохозяйственной и любой другой деятельности. В космосе же никакой другой деятельности, кроме космической, нет. Поэтому, объявив его частью природной среды, мы свяжем все последствия, которые там могут быть (а они вредны все), именно с космической деятельностью. И специалисты, доказывающие в Госдуме, что ближний космос, дескать, не является природной средой, в другой аудитории, где им нужно получить финансирование, доказывают обратное – это очень важная среда, и ее надо изучать.

Появился термин «космическая погода», которую надо изучать и прогнозировать. Но то, как на эту погоду влияет космическая деятельность, опять выносится за скобки. Единственным исключением из такого подхода является проблема обеднения озонового слоя.

Действительно, озон – важный поглотитель ультрафиолетового излучения, губительного для всего живого. Но озон – один из компонентов ближнего космоса. Его поведение и содержание прямо зависят от состояния среды в целом. Поэтому попытка подмены проблемы защиты околоземного пространства одной лишь проблемой сохранения озонового слоя сравнима с тем, как если бы мы, желая очистить атмосферу над городом, ограничились бы очень тонким ее слоем. Поскольку атмосфера представляет собой непрерывную приземную среду, то эффект такого действия будет очень мал.

Околоземное космическое пространство также представляет собой единую среду, которая является внешней оболочкой и защищает нашу Землю от всех видов губительной радиации. Кроме того, оно служит важным звеном в цепи солнечно-земных связей, которое определяет климатические условия на Земле. Прямо надо сказать – солнечно-земные связи изучены пока недостаточно, но это свидетельствует только о том, что пренебрежение столь важным звеном очень опасно и чревато тяжелыми последствиями.

Нижняя граница околоземного космического пространства находится на высоте 15-20 км над Землей, то есть ниже максимума плотности озонового слоя, а верхняя простирается на десятки и сотни земных радиусов. Представляя, сколь огромны масштабы и важность этой среды, мы все-таки полагаем, что антропогенное воздействие на нее, возможно, не так уж и велико. На самом деле ситуация катастрофическая. В настоящее время мы достигли такого уровня антропогенного воздействия на ближний космос, какого не испытывает ни одна другая среда: ни гидросфера, ни литосфера, ни приземная атмосфера. Это объясняется двумя обстоятельствами. Во-первых, мы имеем дело с гораздо более слабой средой, где содержание вещества и энергетика процессов, формирующих среду, на много порядков меньше, чем в приземной атмосфере, не говоря уже о литосфере и гидросфере. Во-вторых, освоение этой среды ведется самыми мощными современными средствами, какими являются космические ракеты. При таком сочетании и получилось, что уже сейчас глобальные соотношения по выбросам энергии и вещества в ближнем космосе превышают все то, что мы имеем на земле или в приземной атмосфере.

Приведу очень простые примеры. Одна ракета типа «Протон» или «Шаттл» выбрасывает в верхнюю атмосферу столько же водорода, сколько его там содержится, и облако водорода грибовидной формы простирается на десятки тысяч километров. Что при этом происходит? В верхней атмосфере, в отличие от приземной, нет никаких локальных образований, которые бы удерживали выброшенный газ. Ракеты запускаются довольно часто, водород накапливается, и уже можно сказать, что его глобальный баланс в верхней атмосфере нарушен. Результаты множества исследований влияния этого водорода на состояние верхней атмосферы показывают: происходит изменение ионосферы, образуются гигантские дрейфующие ионосферные дыры, наблюдаемые нами и американцами со времен запуска первой ракеты «Сатурн-5», концентрация заряженных частиц падает во много раз. Кроме того, такое глобальное нарушение баланса водорода должно сказываться и на содержании озона, потому что один из естественных циклов гибели озона – водородный. Существует целый ряд других последствий, о них сейчас говорить не буду.

Кроме водорода, ракеты выбрасывают облако углекислого газа – СО2. Оно не такое огромное, порядка 1000 км, поскольку это тяжелый газ, и его молекулы медленнее диффундируют. Сам по себе углекислый газ – очень важный компонент верхней атмосферы, так называемый охладитель, в значительной мере определяющий ее температуру. А плотность и температура верхней атмосферы тесно связаны. Поэтому избыток СО2 изменяет основные параметры среды – температуру и плотность, причем в очень больших масштабах. И при каждом новом пуске эти изменения накапливаются.

И наконец, космический мусор – проблема, которая более известна аудитории: загрязнение околоземного космического пространства твердыми фрагментами космической техники. В настоящее время общая масса таких фрагментов составляет 3 тыс. тонн, а их количество с учетом маленьких частиц исчисляется миллионами миллионов. Для наглядности: масса мусора, содержащегося в 1000-километровом слое верхней атмосферы, уже сравнима с массой самой верхней атмосферы. Согласитесь, что в приземной атмосфере такого нет. В чем здесь главная опасность? Космический мусор породил проблему техническую: осколочек в 1 см пробивает любую обшивку космического аппарата. Мы подходим здесь к общей проблеме космической деятельности, которая связана с надежностью.

Сложилась очень интересная ситуация. По оценкам независимых американских специалистов, риск столкновения космического аппарата с летающими старыми осколками, да и просто возможность аварий космической техники, на несколько порядков превышает вероятность аварий любой другой техники при обычных условиях ее эксплуатации. Превышение на 3 порядка – это чудовищные риски! Здесь речь идет даже не о риске для тех, кто участвует в космической деятельности, а о риске аварии и падения космического аппарата просто кому-то на голову. Почему сложилось такое положение? Потому что космическая деятельность шла в рамках и под эгидой космических исследований. При любых исследованиях существуют риски, но им подвергаются только исследователи. Здесь же ситуация напоминает, на мой взгляд, ситуацию с ядерными исследованиями на их начальном этапе. Тогда выяснилось, что они представляют угрозу не только для исследователей, но и для окружающего населения. Там эту ситуацию привели в норму. В космической деятельности – пока нет.

Правда, я должен сказать, что на Западе наблюдается определенный прогресс в этом направлении. В 1991 году в Вашингтоне состоялась конференция, посвященная космическому законодательству. На ней впервые и очень четко было сформулировано, что космическая среда, прежде всего ближний космос, не может далее рассматриваться как гигантская лаборатория, где можно производить любые эксперименты, что она является природной средой, которую надо сохранять и защищать. К сожалению, на международном уровне ничего подобного не произошло, хотя США прилагают много усилий в этом направлении, например, в отношении космического мусора. В 1994 году в США прошла другая конференция, которая называлась «Сохранение ближнего космоса для будущих поколений».

Что касается нашей страны, то мы, как всегда, отстаем. Были обсуждения этой проблемы в экологической комиссии Совета Безопасности, проведено парламентское слушание по проблеме техногенного загрязнения ближнего космоса, были даже хорошие решения, но до их реализации дело не дошло. Имеют место даже курьезы: единственным результатом упомянутого парламентского слушания стало недавнее постановление правительства об увеличении финансирования разработок усовершенствованных ядерных установок для космических аппаратов! Хотя, на наш взгляд, ситуация с космическим мусором и высокая опасность столкновения с оставшимися от прежних аварий фрагментами техники должны привести к абсолютному запрету использования ядерных установок на космических аппаратах. Иначе существует очень высокая вероятность ядерного загрязнения Земли и приземной атмосферы вследствие аварий.

Немного отвлекусь. Ядерные установки особенно выгодно использовать на объектах, которые направляются в дальний космос. Но, во-первых, возможны аварии при запуске, а во-вторых, эти объекты, ускоряясь в поле тяготения Земли, проходят на высоте 1000 км – как раз там, где плотность космического мусора максимальна. Пожалуй, для любой другой деятельности человека такая ситуация беспрецедентна.

Подчеркиваю, что все последствия деятельности в ближнем космосе, о которых я кратко рассказал, очень хорошо подтверждаются экспериментальными и модельными расчетами. И все эти последствия носят преимущественно глобальный характер. Речь идет об изменении среды, о возможной утрате этой среды как таковой. При этом и сама космическая деятельность может зайти в тупик, но соответствующие ведомства так далеко не заглядывают.

Надежность работы всех аппаратов очень тесно связана со знанием свойств ближнего космоса. Сама эта среда имеет достаточно постоянные свойства, что позволяет прогнозировать время жизни спутников, неплохо определять их траектории и сохранять нужное положение на орбите. Но время существования спутника определяется торможением в газе верхней атмосферы, и если ее плотность меняется, то также меняются время жизни спутника, его траектория и время пребывания на определенной орбите.

Все эти глобальные последствия опасны и для самой космической техники, и для условий жизни на Земле. Что, на наш взгляд, можно сделать? Что предпринять?

Прежде всего, общество должно осознать значение ближнего космоса для условий жизни на Земле, для существования человека. Донести это понимание обществу – задача средств массовой информации. Здесь одна из основных проблем – проблема открытости, доступа к информации о космической деятельности и космических проектах. И это не только наша проблема – то же самое и на Западе. Мы имеем законное право на доступ к этой информации, а на самом деле ее получение – непростая задача. Тем не менее, на Западе движение в этом направлении очень активно.

Что касается регулярных мер, то прежде всего надо добиться, чтобы околоземное космическое пространство было внесено в реестр охраняемых сред, указанных в Законе РФ «Об охране окружающей природной среды», с применением всех положений этого закона точно так же, как они применяются к другим частям природной среды. Далее, необходима экологическая экспертиза космических проектов, космической техники – это инструмент, который мог бы остановить космический беспредел. И хочу подчеркнуть: все разговоры о том, что такую экспертизу нечем обосновывать, – попытки увести в сторону. Уже рассчитаны предельно допустимые нагрузки на космическую среду, оценены определенные нормы. На самом деле, для экспертизы многое уже есть.

До того как необходимые законы будут приняты, и прежде всего закон об экспертизе, необходим указ президента о принятии срочных мер по защите околоземного космического пространства. Мы неоднократно говорили об этом, но, к сожалению, безрезультатно. Хотя в США такие шаги предприняты уже 8 лет назад – есть и указ Рейгана об ограничении загрязнения, есть и последовавшие за ним инструкции, и сейчас американцы уделяют этому вопросу значительное внимание. Впрочем, тут есть и другая сторона: все знают о коммерциализации космоса, а в конкурентной борьбе очень легко сыграть на том, насколько экологически чиста та или иная космическая техника.

Вопросы и комментарии

Юфит С.С.: Почему при сжигании топлива выбрасывается водород?

Власов М.Н.: Это атомарный водород, его выбрасывают верхние ступени ракет-носителей. Продукты, образующиеся в выхлопе ракеты: вода, водород и двуокись углерода. Под действием ультрафиолета вода очень быстро распадается.

Юфит С.С.: Вы верно сказали, что водород сильно разрушает озоновый слой, сильнее фреонов и всего остального, и озоновые дыры после запусков могут быть действительно велики. А как быстро они затягиваются?

Власов М.Н.: Я хочу обратить ваше внимание на то, что существенно именно накопление водорода. Влияние же одного запуска ракеты на озоновый слой не очень значительно. Важнее, что, например, «Шаттл» выбрасывает хлор и хлорные составляющие, они сильнее разрушают озон, если говорить об одном пуске.

Чукова Ю.П.: Если я вас правильно поняла, при запуске одного «Шаттла» выбрасывается столько водорода, сколько его содержится в верхних слоях атмосферы? Как же это может оказывать незначительное влияние?

Власов М.Н.: Этот выброс происходит выше озонового слоя и влияет на более высокие слои атмосферы. На высотах ниже 100 км водород присутствует в составе воды и водородных соединений, а выше 100 км в чистом виде, и там его баланс нарушается. Позже его содержание перераспределяется, он поступает в нижние слои, но это процесс длительный, поэтому на содержании озона может сказываться постепенное накопление водорода.

Кузнецов И.: Вы говорите, что есть нормативы по загрязнению околоземного космического пространства. Где их можно найти?

Власов М.Н.: Я говорил не о нормативах. Нормативы – это те нормы, которые утверждены Госстандартом. Мысль моя заключалась в следующем. Когда ставится вопрос о необходимости экспертизы, то говорят примерно так: «Дайте нам несколько миллионов долларов, мы проведем научные исследования и разработаем допустимые нагрузки, поскольку вопрос новый». Но такие работы проведены, и мы знаем, каковы должны быть предельно допустимые нагрузки.

Если в приземной атмосфере много источников загрязнения – заводов с дымящими трубами и т.д., то в космосе таких источников очень мало – только ракеты двух-трех типов. Поэтому предельные нагрузки на среду можно представить либо в виде количества выбросов различных веществ, либо в виде числа пусков ракет какого-то типа в течение года. Все это известно, и именно это и есть основа экспертизы. Дело в том, что ближний космос – среда более простая, чем приземная атмосфера, которая «дышит» в зависимости от поверхности земли под ней. Приземная атмосфера клочковатая, в ней масса локальных особенностей. А в ближнем космосе локальных особенностей нет, поэтому рассчитать, экспериментально обнаружить и оценить выбросы гораздо проще.

Кузнецов И.: Сейчас действует Закон «Об экологической экспертизе», и любая намечаемая хозяйственная деятельность, в том числе и запуски ракет, должна быть объектом такой экспертизы. Поднимал ли кто-нибудь вопрос о том, что надо проводить экологическую экспертизу космических планов?

Власов М.Н.: Конечно, и не раз. Еще во время обсуждения в Совете Безопасности было принято решение, что Минэкологии (оно так тогда называлось) должно проводить экологическую экспертизу. Решение-то есть, но поскольку космическая среда в Законе «Об охране окружающей природной среды» не указана, то этим и пользуются любые ведомства, незаинтересованные в проведении экспертизы. Дело в том, что если начать проводить экспертизу...

Приведу простой пример, где речь идет не об экспертизе, а об оценке надежности. В США был скандал: НАТО утверждало, что надежность их техники – 105 или 104, а независимые эксперты-математики подсчитали, что эта надежность равна 1/76, что соответствует вероятности выпадения пикового короля в колоде карт. Есть силы, заинтересованные в том, чтобы экспертизы не было. На Западе это понимают, как и то, что такая позиция бесперспективна, в том числе для космической деятельности. Уже сейчас существует проблема, как защитить станцию «Альфа» – очень высока вероятность поражения ее старыми осколками космических аппаратов. А как сократить их количество? Американцы предпринимают какие-то меры, заключающиеся в основном в сокращении источников мусора, но убрать его нереально. Требуется несколько сотен лет, чтобы его количество уменьшилось в несколько раз. Угроза, исходящая от космического мусора, – самая непосредственная для космической деятельности. Вот почему на Западе этой проблеме уделяют все больше внимания.

Черкасова М.В.: Михаил Николаевич, каков был итог парламентских слушаний?

Власов М.Н.: Были приняты решения о необходимости экспертизы и о разработке норм предельно допустимых нагрузок. Была также принята программа «ЭКОС РФ», но поскольку она исходит от ведомств, которые эксплуатируют космическое пространство, то и составлена была соответствующим образом. Ситуация остается для нас вполне «нормальной»: мы всегда принимаем отличные решения и не выполняем их.

Сейчас в парламенте идет борьба за включение ближнего космоса в число сред, указанных в Законе «Об охране окружающей природной среды». Вопрос принципиальный, хотя неизвестно, сколько лет еще может продлиться эта борьба.

Мы, то есть те, кто занимаются проблемой околоземного пространства, ничуть не драматизируем ситуацию, мы совершенно объективны. Нам представляется, что в наступающем тысячелетии проблема сохранения ближнего космоса может стать основной. Все, что там происходит, глобально. Нельзя испортить космос только над Россией или только над Америкой. Проблемы наземного загрязнения могут оказаться вторичными, если начнут меняться глобальные физические условия нашей жизни. То, что эта среда может быть достаточно быстро утеряна, очевидно.

***

Роль СМИ в исследовании последствий ракетно-космической деятельности. Проблема получения информации на примере Республики Коми

Э.А. Мезак

Независимая республиканская газета «Молодежь Севера», которую я здесь представляю, издается в столице Республики Коми, в Сыктывкаре. История нашего издания насчитывает более 70 лет. Первоначально это был орган обкома ВЛКСМ, но с конца 80-х годов газета встала на демократическую позицию. Пожалуй, сейчас – это последнее средство массовой информации в Коми, которое осмеливается быть в оппозиции к вышедшему из слоев партноменклатуры главе республики Ю. Спиридонову и к политике, проводимой его правительством. Я отвечаю за освещение в газете проблем, связанных с охраной окружающей среды и рациональным использованием природных ресурсов.

В 1991 году газета впервые в Коми подняла проблему засорения окружающей среды республики ракетно-космическим хламом. Дело в том, что в непосредственной близости от границы нашей республики располагается космодром Плесецк, на котором также испытываются баллистические ракеты, а районы падения первых ступеней и других частей запускаемых ракет-носителей находятся в Архангельской области и в Коми. Наша публикация в 1991 году, а также появившиеся чуть ранее статьи на ту же тему в газетах Архангельской области приоткрыли завесу над прежде засекреченной темой и тем самым подтолкнули развитие российских исследований влияния ракетно-космической деятельности на окружающую среду и здоровье людей.

По мере развития этих исследований и публикации их результатов ракетно-космическая тема вновь стала для нас актуальна. С одной стороны, возникла необходимость пересмотреть собранные ранее первичные материалы, полученные главным образом на основе опросов местных краеведов и анализа публикаций в районной прессе. С другой стороны, необходимо было привлечь внимание властей республики к негативному влиянию ракетно-космической деятельности. Сложилась парадоксальная ситуация: начиная с 1991 года, в официальных государственных докладах о состоянии окружающей среды республики нет ни одной строчки о падении частей ракет-носителей – такое ощущение, что они вообще не падают и не оказывают никакого воздействия на природу. Впрочем, нельзя сказать, что наше правительство совсем уж не замечало деятельность космодрома. В прошлом году официозные СМИ сообщили о том, что командование космодрома Плесецк и глава Республики Коми заключили договор, в котором определены условия эпизодического использования районов падения отделяющихся частей ракет-носителей на территории Коми. При этом в сообщении не были указаны координаты районов падения.

Но наши читатели имеют все основания знать, куда конкретно падает космический мусор, и редакция «Молодежи Севера», воспользовавшись правом СМИ на получение любой информации, не являющейся государственной тайной, послала официальный запрос в администрацию главы республики с просьбой предоставить текст упомянутого договора для ознакомления и для использования в газетных публикациях. Однако нам ответили, что содержание договора является служебной информацией с ограничением в распространении, то есть для служебного пользования. В последующем нам все-таки выслали урезанный текст договора, в котором не было самого ценного – координат районов падения. Наша попытка доказать (со ссылкой на нормативные акты РФ), что координаты районов падения не могут являться государственной тайной, не увенчалась успехом. После довольно длительной переписки, мы решили подготовить судебный иск к главе республики, а параллельно, через комитет по экологии Госдумы РФ, послали запрос в Минобороны с просьбой предоставить нам информацию о координатах падения и режимах использования территорий. Этот запрос удался. Главнокомандующий РВСН Яковлев разрешил нашей редакции ознакомиться в установленном порядке с полным текстом договора, а также предоставил справку о характеристиках районов падения, расположенных в Республике Коми. В справке была указана площадь этих районов, с какого года они используются, части каких ракет-носителей падают, сколько было запусков, какое примерно количество тонн металлолома и ракетного топлива там может находиться. Однако наша радость была омрачена тем, что главком (или тот, кто за ним стоит) тоже не предоставил полной информации, скрыв от нас ряд мест падения космической техники в прежние годы. Так что наша борьба за права на полную и объективную информацию продолжится и в этом направлении.

На основе личного опыта я могу сделать вывод о том, что местные и региональные СМИ обладают наибольшими возможностями для сбора первичной информации о влиянии ракетно-космической деятельности на их родную землю. Полученные таким образом данные способствуют более эффективной работе исследователей национального уровня – таких, как присутствующий здесь Владимир Михайлович Лупандин. В то же время, у региональных журналистов слабые возможности для влияния на такие федеральные структуры, как Минобороны или Минздрав, 3-е управление которого, насколько мне известно со слов председателя Союза «За химическую безопасность» Л.А. Федорова, до сих пор препятствует рассекречиванию материалов о воздействии малых доз гептила и других ракетных топлив на здоровье людей. Так что было бы совсем не плохо, если бы российские правозащитные организации в рамках движения за безопасность ракетно-космической деятельности помогли бы региональным СМИ в реализации их законного права на получение несекретной информации и в рассекречивании того, что незаконно засекречивается.

Вопросы и комментарии

Вопрос: Каково соотношение официально признанных площадей зон падения с теми, неучтенными, где обнаруживаются ракетные обломки?

Мезак Э.А.: Сложно сказать, так как до сих пор нет полного реестра мест падения частей ракет-носителей в Республике Коми. Чем дольше этой проблемой занимаешься, тем больше таких мест выявляется. По официальным данным, в Коми существует 4 района падения. Площадь каждого примерно 200-250 тыс. гектаров. Но мы можем с полной уверенностью сказать, что в Удорском районе Коми, помимо одного официально признанного района падения космической техники, есть еще два (точнее были, так как сейчас они не используются), общей площадью около 500 тыс. гектаров. Причем в непосредственной близости от них расположено 7 относительно крупных деревень, жители которых достаточно часто контактируют с ракетной техникой, и не только во время охоты или сбора ягод – ракетные детали используются в хозяйстве. Вообще же жители Удоры свидетельствуют, что отдельные ракетно-космические обломки можно найти, по сути дела, по всей территории их административного района, а это около 20 тыс. кв. км.

Так что более чем странным выглядит опубликованная не так давно в «Российской газете» заметка, посвященная 30-летию космодрома Плесецк. В ней было сказано примерно следующее: при выборе места для космодрома учитывалось, что в районах падения частей ракет не должно быть населенных пунктов...

Якимов В.И.: Хочу вас поблагодарить за изложенный материал. Ваш рассказ был очень интересен. Я занимаюсь этими проблемами более 10 лет. Да, есть сокрытие информации. За рубежом ракеты запускают над океаном, и их ступени падают тоже в океан. Но при этом у них работает всемирная навигационная служба, которая не менее чем за трое суток оповещает мореплавателей о районах падения. Такова практика, и все знают – что, где и когда. Конечно, то, как это происходит у нас, надо в корне менять. Это – риск. Нельзя такую информацию скрывать, это подсудное дело, потому что, по сути, речь идет о сохранении здоровья населения.

По данным Военно-космических сил, за период примерно в 25 лет количество аварий при запусках ракет-носителей составило около 6% – это очень большая цифра. Видов ракетной техники много: есть баллистические ракеты, есть тактические, есть ракеты «земля-воздух», есть запускаемые с моря. 20 млн. гектаров отведены под районы падения официально, 110 районов падения числятся по данным, которые были представлены в Госдуме при составлении программы «ЭКОС РФ». Ясно, что этой проблемой надо заниматься уже сейчас, она потребует много времени, и не только для того, чтобы понять предмет исследований, – необходимо найти средства и организоваться.

Мезак Э.А.: Мой вопрос к вам как представителю ракетно-космического комплекса. В настоящее время о возможности падения отделяющихся частей ракет-носителей оповещаются за трое суток только предприятия, расположенные непосредственно в районах падения. В неведении остаются охотники, грибники, рыбаки и прочее население. Местные жители настаивают на том, чтобы оповещение о запуске ракет шло через СМИ – для всех. Кроме того, аборигены задаются вопросами: кому предъявлять претензии за ранее нанесенный ракетчиками вред; у кого, найдя обломки ракеты в лесу, можно поинтересоваться, что это за тип ракеты, какому ведомству она принадлежала, что в ней было и насколько она опасна.

Якимов В.И.: Отвечать на эти вопросы должно ведомство-пользователь ракет, заказчик. Заказчиком сейчас, как правило, являются РВСН. Иск должен быть предъявлен им.

Мезак Э.А.: Вы хотите сказать, что, найдя любую ракету, граждане могут направить в эти войска запрос о ее типе и виде топлива, которое применялось?

Якимов В.И.: Это, конечно, сложнее. Но это длинный разговор.

Кричевский С.В.: Коллега был неправ, когда сказал, что Ракетные войска стратегического назначения – РВСН – являются заказчиком. По новому постановлению правительства, заказчиком является Российское космическое агентство. Вы когда-либо обращались к его пресс-службе или к пресс-службе РВСН, которые, по законам о средствах массовой информации и о космической деятельности, обязаны вступать в диалог с обществом и со СМИ?

Мезак Э.А.: До сих пор мне не приходилось обращаться напрямую в эти ведомства. Постараюсь воспользоваться вашим предложением в будущем, хотя и не очень верится, что РВСН и Космическое агентство сразу нам ответят.

Лупандин В.М.: Поскольку это сообщение вызвало интерес, я хотел бы его дополнить и ответить на некоторые вопросы. Действительно, в Удорском районе Республики Коми официально представлена одна зона падения. Мы получили ее координаты и нанесли их на карту. На самом деле, на севере Удоры существуют еще два таких района. Один из них расположен в бассейне реки Пысса (приток реки Мезень), другой – в бассейне Курмыша (приток Вашки).

Но проблема не только в сокрытии старых районов падения, а и в том, что РВСН обманывают население и общественность в вопросе режима использования официально признаваемых районов падения. Например, РВСН сообщили комитету по экологии Госдумы России, что Удорский район используется для приема лишь первых ступеней ракет-носителей «Союз», хотя из других источников нам известно, что в официально признаваемом районе падения «Вашка» встречаются три типа ракет: «Союзы», очень похожие на них «Молнии» и какой-то третий тип, который мы не смогли идентифицировать на основании опубликованных данных. Следовательно, информация о масштабах загрязнения и о ракетах-носителях искажена.

Какое влияние зоны падения оказывают на здоровье местного населения? Жизнь людей этого района тесно связана с лесом и рекой, все они охотники и рыболовы. Они подвергаются большому риску, не зная районов падения, а точнее – не представляя их опасности. Сами военные предупреждали, что в некоторые леса нельзя заходить в течение двух лет, что там могут быть токсичные вещества. Были и сообщения, что падают какие-то особо опасные вещества. Что под этим подразумевалось, мы не знаем, но возможно, что речь идет о радиоактивных веществах. Среди молодого населения появляются заболевания раком щитовидной железы, а они обычно бывают радиационного происхождения.

Оснований для возбуждения уголовного дела за искажение информации, имеющей большое значение для жизни и здоровья населения этого района, достаточно. Но я получал сведения, что существуют и другие районы падения, где военные ведут себя весьма своеобразно: прилетают на вертолетах, часть упавших ракет-носителей немедленно подрывают, а часть  зарывают в землю. Охотники и рыболовы, которые мигрируют по всей республике и проникают во все отдаленные места, располагают большой информацией. Остальное – дело СМИ, роль которых очень велика: они сообщают факты, которые потом могут стать основанием для исследований, в том числе и моих. Я теперь знаю, куда надо ехать, что обследовать. Ваше сообщение и деятельность вашей газеты заслуживают самой высокой оценки.

***

Космическая деятельность и права человека: экологические аспекты

С.В. Кричевский

Выступаю здесь как частное лицо. Являюсь членом Центра экологической политики России (ЦЭПР), по заказу которого мы с коллегой, профессором М.Н. Власовым, провели в 1997-98 годах исследование экологической опасности космической деятельности. (Книга «Экологическая опасность космической деятельности» вышла в начале 1999 года в издательстве «Наука», Москва [1]. – Ред.).

Основная цель моего выступления – в связи с 50-летием Всеобщей декларации прав человека привлечь внимание к правам человека как ключевой проблеме экологических последствий космической деятельности. Соглашаясь в целом с выступившими до меня коллегами, постараюсь в популярной форме изложить аспекты, которые еще не обсуждались. И прежде всего напомню, что космическая деятельность начиналась и развивалась, имея в основе высокую миссию, достойные цели и задачи.

Благодарен вам за эту встречу, но думаю, что мы должны обсуждать не вопросы безопасности космической деятельности в общем, а обеспечение именно экологической безопасности космической деятельности. Можно ведь говорить о национальной безопасности, о технической безопасности, о чем угодно, и мы потеряем то, ради чего встретились. Если же мы выделим экологический контроль, экологическую безопасность – тогда все становится понятно, и связь с правозащитным движением вполне логична.

Кроме того, на мой взгляд, правильнее рассматривать не ракетно-космическую, а именно космическую деятельность, поскольку источником социально-экологических проблем и опасности является бурная космическая экспансия человечества. Это не исключает рассмотрения конкретных проблем ракетной техники и технологии, связанных с последствиями ликвидации и утилизации военной техники и вооружений.

Системный подход к космической деятельности

Космическая деятельность по определению связана с непосредственным исследованием и использованием космического пространства. Ее общая характеристика: за 40 лет запущено более 6 тысяч космических объектов, и сейчас в космосе функционируют свыше 300 объектов. Более 20 государств являются участниками этой деятельности в разных ее аспектах, ряд государств ведет полный цикл работ – от разработки до утилизации. На планете 15 космодромов, и их количество увеличивается. Влиянию космической деятельности подвержены огромные территории: это и места расположения объектов обеспечения, и районы падения, и так далее, а также околоземное космическое пространство.

Занимаясь проблемами экологической опасности космической деятельности, необходимо иметь представление о полном цикле этой деятельности и сложнейшей космической инфраструктуре, об их состоянии в России и мире, об основных тенденциях развития и проблемах. Необходимо учитывать, что развитие космонавтики началось в «доэкологическую» эпоху и унаследовало отношения, далекие от современных экологических требований. Поэтому разрешение социально-экологических проблем космической деятельности возможно только при системном подходе, охватывающем соответствующие пространственно-временные отношения в системе «человек – общество – природа» – субъектов и объектов деятельности, рассматривая воздействия и последствия.

Воздействие на людей в космосе

Хотя людей, побывавших в космосе, пока не очень много – около 400 человек, но экологическое воздействие на них во время полетов, особенно – длительных, очень существенно и показательно. Какие здесь экологические проблемы, и чем они вызваны? Это сам космос – среда, враждебная человеку. Искусственные экосистемы. Длительная экспозиция вредных факторов, наиболее существенным из которых является невесомость, комплексно воздействующая на все функциональные системы и органы человека. Радиация, от которой в космосе нет достаточно эффективной защиты, особенно от галактического излучения. Микробиологическая опасность, а также токсиканты на борту замкнутых систем, отходы, шумы, вибрации, освещенность, психологический стресс и много других взаимосвязанных факторов. Короче говоря, это некий летающий «чернобыль», воздействующий на человека комплексно и длительно – как правило, полеты российских космонавтов на станции «Мир» длятся полгода.

Отечественная космическая медицина и биология, отбирая и подготавливая людей для таких полетов, разработав соответствующие методы профилактики, подавления всякой симптоматики и болезней, многое сделала. Но, на самом деле, проблемы не решены, и сейчас все больше встают вопросы отдаленных последствий космической деятельности. Они обсуждаются и в открытой печати. Космонавтам не удается безболезненно адаптироваться и реабилитироваться после полета, все последствия остаются с ними. Это один из аспектов экологической опасности.

Кроме того, в космическом пространстве проводится ряд исследований и экспериментов, связанных с космической биологией, медициной, генной инженерией и биотехнологией. Существует опасность, и уже не абстрактная, связанная с производством живых организмов и препаратов, получающих необычные свойства в условиях невесомости вне Земли. Затем – мутация различных вирусов и микроорганизмов в замкнутых средах обитания. Станция «Мир» существует уже 12 лет, и вы представляете, какой там может быть микробиологический бульон? Об этом тоже были сообщения в открытой печати [5]. Возможно попадание этих вирусов и инфекций из космоса на Землю, причем не преднамеренно, просто через человеческий организм или поток грузов. Это может произойти и вследствие использования так называемого режима «черных ящиков с полезными нагрузками», когда на космический объект, причем не только пилотируемый, доставляются биокомпоненты, и что-то там происходит и выращивается. Затем все это возвращается на Землю и используется в микробиологических лабораториях в полупромышленном и прочем производстве. Какие штаммы, что там выращивается и куда это идет – большой вопрос для всех нас, для профессионалов и для общественности. Опасность есть, и если посмотреть с позиций экологической безопасности, то существующие ограничения по генно-инженерной деятельности – тоже огромный вопрос.

Этот блок проблем комментировать не буду, здесь нужны специальные исследования; они не проводились в силу режимных, научных и прочих ограничений, в том числе из-за коммерческой тайны. Наличествует очень сложный клубок проблем... Мне кажется, что в таких фильмах, как «Чужой», показываются микромодели возможных ситуаций. Создание в невесомости гибридом (гибридома – искусственно полученный новый живой организм за счет слияния в невесомости различных исходных живых клеток с предварительно снятыми оболочками, что невозможно на Земле в условиях гравитации) может реально привести к трансформациям живых организмов, к приобретению ими таких новых свойств, что возможное проникновение этих организмов в земную биосферу будет трудноконтролируемо, оно представляет высокую потенциальную опасность. СПИД может показаться на этом фоне лишь цветочком.

Экологическая опасность, обусловленная началом активной коммерциализации космической деятельности

Коммерциализация – главный фактор, управляющий сейчас развитием космонавтики и ее экологическими последствиями. В этой сфере обращаются десятки и сотни миллиардов долларов, а в настоящее время – порядка 100 миллиардов долларов, и нарастание объема этого рынка составляет не менее 5% в год. Активное коммерческое освоение ближнего космоса качественно меняет ситуацию. При отсутствии хорошей законодательной базы и адекватного контроля со стороны общества, при бесплатности использования природной среды, особенно околоземного космического пространства, возникают серьезные негативные последствия. Мы все время опаздываем в своих оценках. К сожалению, не известно ни одной организации ни в России, ни в мире, которая всерьез занималась бы оценкой экологических последствий космической деятельности, ее коммерциализации, развития космического рынка.

Сейчас космическая деятельность подошла к такому опасному рубежу, когда материализуются благие порывы и осуществляются самые крупные проекты. Мы уже создаем глобальные системы, и не только телекоммуникационные – есть намерения создать системы и покруче. Мы на грани этого, информация о многих из таких проектов уже опубликована. Перед нами встанут новые проблемы: космической энергетики, выноса производства за пределы Земли, удаления радиоактивных отходов, запасов радиоактивных материалов и оружия в космос, защиты от астероидной опасности и т.д. Проблемы есть даже в таких, казалось бы, безобидных проектах, как создание международной космической станции, при всей моей любви к идее расселения человечества в космосе...

Может быть, когда-нибудь мы и пойдем по этому пути – по пути расселения во Вселенной. Циолковский инициировал развитие космической деятельности как средства спасения человечества, предполагая, что в будущем оно неминуемо наткнется на ограниченность земных ресурсов.

Однако произошло другое. Во-первых, Циолковский не мог предвидеть всех последствий космической деятельности. Во-вторых, эта деятельность в своем развитии имеет военный генезис. Вспомните, как она начиналась и развивалась: 50-60-е годы – «холодная» война в жесткой стадии, проблема создания ракетно-ядерного щита, ответы на политические вызовы и военную угрозу, в том числе вследствие амбиций политиков. Андрей Дмитриевич Сахаров, а мы сейчас – в стенах Центра его имени, тоже участвовал в работах по реализации возможностей, которые давали баллистические ракеты в соединении с ядерным оружием. И никто тогда не думал об экологических последствиях, тем более отдаленных, с которыми мы столкнулись сейчас. Именно военный генезис ракетно-космической техники заложил тот процесс космической деятельности, который мы имеем, и как следствие – массу экологических проблем. Результаты пожинаем. Проблема гептила – оттуда же. Ситуация усугубляется антиэкологичной коммерциализацией, увеличивающей размах космической деятельности со всеми вытекающими последствиями, при явном отставании экологического управления, особенно во внедрении экологичных технологий.

Экологические особенности ракетно-космической техники

Сама по себе ракетно-космическая техника не является оптимальной и экологически чистой, так как создается путем сложного компромисса в непростых и часто противоречивых условиях – технических, технологических и экономических. Достаточно сказать, что любая ракетно-космическая система имеет «массовую» эффективность (отношение полезного груза к общей стартовой массе – КПД) не более 3-5%, а обычно – 1-3%. Остальные 97-99% массы – топливо, остатки конструкций, и все это одноразовое – сгорает и падает, превращаясь в отходы. А поскольку ракеты многоступенчатые, то, отделяясь последовательно, ступени падают во многих местах.

Таковы физические и технологические основы этих процессов сегодня, и все это приносит массу проблем. Уже одно только использование химического топлива имеет комплекс экологических и медицинских последствий.

Социальный аспект

Поскольку мы обсуждаем социально-экологические последствия космической деятельности, то нельзя забывать, что огромная группа людей – профессионалы, да и просто большая часть общества – в стремлении к новому, к освоению Вселенной заинтересована в развитии этой деятельности. Миллионы людей во всем мире, в том числе сотни тысяч в нашей стране, задействованы в этой сфере. Никто из них не думал, что у космической деятельности появятся такие последствия, и сейчас она находится в сложном, запутанном и противоречивом положении.

Но когда мы говорим о правах человека, нельзя забывать, что, кроме экологических прав – на благоприятную окружающую среду, существуют и другие права: на жизнь, на развитие, на реализацию своих возможностей и т.д. В том числе и на реализацию мечтаний, желаний и честолюбивых устремлений профессионалов, которые инициировали космическую деятельность и своим трудом, гениальными идеями, проектами, самоотверженностью в очень тяжелых условиях создавали эту технику. Они искренне верят, что освоение космоса поможет разрешить экологические проблемы на Земле и выведет человечество за пределы нашей ограниченной биосферы.

Эту парадигму и наличие клубка взаимосвязанных проблем надо понимать. Я не лоббирую здесь корпоративные интересы, мы объективно имеем дело с коллизией прав разных групп людей. Есть права профессионалов, есть права людей, на которых падают части ракет, есть права детей, которые рождаются с проблемами со здоровьем (например, «желтые дети»), права людей, работающих с гептилом, и т.д. Получается очень сложная ситуация, касающаяся прав человека, прав групп людей. Кроме того, есть и собственно правовой аспект космической деятельности.

Правовой аспект космической деятельности

Существующее законодательство, в особенности российское, демонстрирует нам, как сильно мы запоздали с осознанием проблем космической деятельности. Достаточно сказать, что Закон «О космической деятельности» в Российской Федерации (а в Советском Союзе его вообще не было) был принят только в 1993 году [4]. Я участвовал в его разработке. Затем Закон подвергся модификации, но без моего участия, и в 1996 году был принят Федеральный закон «О внесении изменений в Закон РФ «О космической деятельности» [17]. Рекомендую ознакомиться, поскольку, не зная таких документов, нельзя эффективно заниматься экологическими проблемами космической деятельности. Таким образом, в нашей стране космическая деятельность долгое время фактически была незаконной. В мире ситуация несколько лучше. Например, в США уже с 1958 года действует закон об исследовании и использовании космического пространства.

Проблемы районов падения, всей «неучтенки» упавших ступеней и фрагментов ракет и прочее связаны с этим правовым вакуумом. И в Якутии, и в Коми множество упавших частей ракет, а чьи они – не знает никто.

Конечно, общество никогда еще в должной мере не контролировало и до сих пор не контролирует космическую деятельность, особенно в нашей стране, где гражданское общество не только отсутствует, но с большим опозданием и очень специфически создается. В сфере космической деятельности, как и в сфере экологической, у нас, на мой взгляд, крупнейший законодательный провал. Это можно понять из сравнительного анализа американского «Закона о национальной политике в области окружающей среды» (1969 г.) и нашего российского Закона «Об охране окружающей природной среды» (1991 г.). Я имею в виду прежде всего заявления о воздействии на окружающую среду. У американцев такое заявление является обязательным в процессе разработки любого крупномасштабного проекта, оказывающего воздействие на окружающую среду. Оно должно быть обязательно обнародовано: предварительное – за 90 суток до начала реализации проекта, окончательное – за 30 суток. И в нем достаточно пунктов, формализующих его вплоть до негативных оценок и альтернатив. У нас же в Положении, утвержденном Минприроды в 1994 году, а также в Законах «Об экологической экспертизе» и «Об охране окружающей природной среды» упоминается о таких заявлениях о воздействии, но не требуется их обязательного обнародования – опубликования. В результате мы постоянно запаздываем, только сейчас начинаем разбираться с тем, что произошло, например, на Алтае... И хотя все, что происходит, было заложено 30 лет назад, но и сегодня реализуются проекты без всяких заявлений о воздействиях, без нормальных оценок воздействия на окружающую среду, без экологической экспертизы. И все эти проекты финансируются. Когда же мы с этим будем разбираться?

Готов кратко прокомментировать проект международной космической станции «Альфа», оцениваемый сейчас в 60 миллиардов долларов. С этим монстром – 60 м в длину при массе более 400 т, рассчитанным на существование в течение 15-20 лет на высоте порядка 450 км, связана не одна проблема. Так, чтобы эту станцию собрать, нужно более 45 запусков «Шаттлов» и ракет-носителей типа «Протон», «Союз». Процесс начнется в этом году. Значит, первое – это проблема районов падения. Республика Алтай, включая Алтайский заповедник и Телецкое озеро, Хакасия, Алтайский край – там будут падать ступени ракет, и не сухие, а с токсичными остатками топлива. Второе – проблема с космическим мусором, большая вероятность столкновения с ним и разрушения объекта, а также локального загрязнения среды вокруг станции. Третье – все то, что имеет отношение к людям на борту станции, к их жизни вне Земли. И четвертое – все, что связано с прекращением существования этой станции: как ее спускать, возвращать.

Как возник этот проект? Его инициатором в 1993 году была российская Ракетно-космическая корпорация «Энергия», г. Королев Московской области. Американцы со своей станцией «Фридом» тогда «увязли», и «Энергия» подала идею создания общей станции. Затем явочным порядком мы подписали соглашение, и теперь требуются деньги. Чтобы вписаться в график, мы уже должны 1,5 миллиарда рублей в ценах на начало 1998 года – примерно половину годового космического бюджета. Это международный проект, но если после запусков с Флориды ступени ракет-носителей с остатками топлива падать будут в океан, то после наших запусков – в основном на Алтай. Спрашивается, кто проводил экологическую экспертизу этого проекта? Есть закон об экологической экспертизе, есть законодательная база, чтобы с этим разбираться, а почему этого никто не делает?

Можно то же самое сказать и о других проектах. К сожалению, мы сами пассивны, поздно созрели или все еще созреваем. Это и ко мне относится. Для меня проблема экологической опасности стала явной только в 1995 году, после посещения Алтая, когда мне многое стало видно. К тому же я успел получить экологическое образование. Но, не в обиду будет сказано, в подавляющем большинстве профессионалы в космической отрасли абсолютно безграмотны экологически, они просто не представляют реальных последствий своей деятельности. А те немногие, кто знает, молчат, скрывают, врут или не договаривают, но необходимых мер не принимают [13].

Экологическая политика в сфере космической деятельности

Общество с опозданием оценивает экологическое воздействие космической деятельности, не существует общественного договора о ее экологизации. Мы до сих пор не требуем ни от нашего правительства, ни от космических монополий и агентств проведения экологической политики. Поэтому они созревают сами, а как они созревают – мы прекрасно видим. Если говорить об экологических правах в связи с космической деятельностью, то нам необходимо создать независимое общественное объединение на российском уровне, а потом, может быть, и на международном. Объединение, которое бы собирало и исследовало относящуюся к делу информацию, задавало соответствующие импульсы к тому, чтобы скорректировать реальную космическую деятельность и экологизировать ее. Запретить космическую деятельность мы, в принципе, не можем, она действительно имеет большой позитивный выход. Другое дело, что ее нужно направить на путь экологизации, ввести необходимые экологические ограничения.

Прежде всего должны быть установлены ограничения на активность. Они уже просматриваются в отношении и околоземного пространства, и поверхности Земли. Без этого и без платы за ресурсы коммерциализация космоса будет только ускоряться. Финансовый разгон идет за счет телекоммуникационных систем, где прибыли нарастают до 15% в год. За счет чего такая прибыль? За счет экономии, в том числе и на экологических мероприятиях. Многие космические проекты, не проходившие экологическую экспертизу, существуют только благодаря такому положению. Если их подвергнуть конструктивной экологической критике, уверяю вас – существующий беспредел можно будет успешно обуздать.

Заключение

Таким образом, необходим диалог с различными заинтересованными структурами. Все мы – и общественность, и профессионалы – загнаны ситуацией на самый край. Люди в ряде регионов России страдают от последствий, а с виновников – как с гуся вода. Надо кардинально изменить ситуацию. Необходимо начать с организации информационного ядра и сети. Создать прецеденты проведения экологической экспертизы проектов, прецеденты судебных дел. Заткнуть явные дыры в законодательстве, и применять его в полной мере. Когда-то экологическое движение начиналось в не менее тяжелых условиях. И что-то получилось. Так почему у нас сейчас не получится?

Конечно, ракетно-космическая деятельность – очень большая сфера. И можно создать много разных движений, одно – за химическую, другое – за космическую, третье – за ядерную безопасность и т.д. Но нам надо вычленить общее. Если мы сможем объединить свои усилия и не замыкаться в рамках нашей страны, у нас есть шанс. Насколько я знаю, американская общественность не меньше нашего озабочена последствиями своей ракетно-космической деятельности. Если мы сейчас изолируемся и начнем дробиться по интересам, повторится история правозащитного движения 60-х годов: поодиночке – всех и наверняка. Только если раньше боролись за интеллектуальную свободу, то сейчас вопрос в выживании. Надо нарисовать конструктивную, но без иллюзий, структуру и двигаться к ее созданию.

Мы должны не входить в крайние формы противодействия с официальными структурами, а все-таки стараться конструктивно с ними взаимодействовать, критикуя их и вытаскивая в прозрачную сферу диалога. И тогда у нас будет шанс. Иначе мы вообще не будем иметь никаких перспектив. Я – за перспективу. В ее основе должны лежать глубокий анализ проблем состояния и развития ракетно-космической техники, новый общественный договор и соответствующая экологическая политика в сфере космической деятельности.

Вопросы и комментарии

Лупандин В.М.: Какова реальная ситуация с возможным воздействием диметилгидразина при выходе в космос?

Кричевский С.В.: Проведены аналитические исследования, они открыты. Информация об этой проблеме частично публикуется в серии книг под названием «Космическая биология и медицина», которую издают РАН и Институт медико-биологических проблем Минздрава России совместно с НАСА. Это пять солидных томов, из которых пока изданы два [6].

Второй том посвящен среде обитания космических пилотируемых объектов [14]. В нем освещены многие экологические аспекты, в том числе есть сведения о монометилгидразине, применяемом американцами. Опубликован и материал об аварии при спуске одного из «Аполлонов», когда из-за нештатного срабатывания аппаратуры и ошибок астронавтов были открыты клапаны для стравливания остатков монометилгидразина, попавших через открытые клапаны дыхательной вентиляции внутрь аппарата. Произошло отравление трех астронавтов, один из которых успел отреагировать и дать команду на закрытие объема. Но затем состояние и работоспособность всех астронавтов резко ухудшились, один из них потерял сознание. Кончилось сравнительно благополучно, но астронавтов потом лечили [3].

Там же описан и другой аспект проблемы. Топливо двигательных установок американских «Шаттлов» содержит монометилгидразин, остатки топлива «выплевываются» в космос. Метаболиты остаются в атмосфере около космического объекта и частично налипают на его поверхность. Астронавты при работе в открытом космосе соприкасаются с этими веществами, а при шлюзовании возможен занос токсикантов на борт, в герметичные объемы. Появляется проблема гидразина, или гептила, на борту пилотируемых космических аппаратов, и она отслежена [3, 14]. Логика моих рассуждений следующая: поскольку и наши пилотируемые космические объекты имеют на своем борту гептил (в двигательных установках в нежилых отсеках), то при выходе космонавтов в открытый космос и при работе на поверхности станции «Мир» – а она эксплуатируется уже 12 лет – возможно налипание на поверхность скафандров и занос в герметичные объемы остатков топлива, продолжающих оставаться химически активными. А дальше – все та же проблема токсикантов.

Здесь выступал Юрий Яковлевич Агапов и сказал, что у людей под воздействием гептила происходит нарушение функций эритропоэза. Эта функция у космонавтов нарушена: происходят серьезные негативные изменения в системе крови, появляются патологические клетки, при длительных полетах до 30% эритроцитов приобретают шарообразную форму, образуются мишеневидные структуры и др. Считается, что это происходит вследствие длительного влияния невесомости [10, 11]. Однако возможно, что такие нарушения связаны и с воздействием занесенных на борт аппарата метаболитов гептила после выхода в космос, так как, насколько мне известно, при возвращении космонавтов на борт никакой дезактивации и дегазации при шлюзовании не производится. Это пока гипотеза, проблема еще не исследована.

Лупандин В.М.: Проблема, наверное, изучалась. Но доступна ли информация о потомстве космонавтов? Я думаю, что самые серьезные повреждения будут в организмах детей космонавтов.

Кричевский С.В.: Я не знаю таких работ. Могу сказать, что потомства не так много. Еще нет результативной статистики, чтобы можно было судить. Как правило, после длительных полетов космонавты избегают рождения детей – видимо, в этом и медицинские аспекты есть. Но я скажу однозначно, что проблема имеется. Сейчас в Институте медико-биологических проблем такими исследованиями занимается профессор Петров. В сентябре 1997 года на Втором Международном аэрокосмическом конгрессе, проходившем в МГУ, он сделал доклад о радиационном риске при длительных полетах, в котором сказал, что нормы радиационного риска были слишком оптимистичными и что сейчас появились данные о повышенном риске отдаленных последствий. В ходе дискуссии профессор Петров заявил, что российские космонавты являются наиболее облученными гражданами нашей страны. На них оказывают влияние и периодические солнечные вспышки, и галактическое излучение, и если космонавты летают полгода, год и более, то за этот срок они получают колоссальную дозу облучения. Индивидуальная чувствительность имеет очень большой разброс, индивидуальная реакция организма непредсказуема. Статистики очень мало.

В упомянутой монографии [14] сказано, что существует очень высокий риск новообразований вследствие радиационного облучения. Космонавты же, побывавшие в космосе, не представляют себе, какие дозы они получили. Эта информация в полном объеме до них не доводится. Но вывод, сформулированный профессором Петровым год назад, состоит в том, что необходимо ужесточение радиационных норм, так как уже сейчас виден чрезмерно высокий риск отдаленных последствий для человека. Думаю, эту проблему надо специально исследовать.

Защиты от ряда факторов в космосе нет никакой. Как защититься от галактических космических лучей? Их появление непредсказуемо. Эквивалентную защиту дает слой воды в 400 см, а он на существующих кораблях – 2-3 см, то есть на 2-3 порядка меньше. Защиты практически нет. Такая же проблема существует в отношении токсикантов, микробиологических и многих других факторов, включая психологический стресс.

Черкасова М.В.: У меня сложилось впечатление, что американцы говорят о жидком топливе, как о более экологически чистом, а наши, используя в основном гептил, говорят, как о более экологически чистом, о твердом.

Кричевский С.В.: Когда вы пишете в пресс-релизе, что не существует экологически чистого топлива, то надо указывать, что жидкие топлива (высококипящие, типа гептила) – это одно, твердые топлива – другое, а вот водород-кислородные, тоже жидкие, но по экологическим показателям они гораздо лучше, хотя последствия их использования также есть. Есть термические характеристики топлив, пожаро-взрывобезопасность и т.д.

Мезак Э.А.: Вы участвовали в разработках российского законодательства о регулировании космической деятельности. Но ракеты – это не только космические аппараты, это и баллистические ракеты, и средства ПВО, и ракеты среднего радиуса действия, и метеоракеты. Насколько возможна разработка законодательных актов, регулирующих именно эту сферу? Или тут все опять упрется в секретность? Например, рецептура ракетного топлива, используемого в современной технике, секретна, это сказано даже в указе президента России о перечне сведений, подлежащих засекречиванию.

Кричевский С.В.: Законодательно экологическая информация не подлежит засекречиванию. Но как доказать, что для экспертизы нужна формула топлива? Формулу могут экспертам и не предоставить. И в то же время необходимо оценить последствия, есть ли вред, а для этого нужно проведение ОВОС. Если ОВОС и делается по режимному объекту, то все равно оценка воздействия – это коллизия, которая разрешима только на основе прецедентов. Оценку приходится делать на стыке с государственной тайной, и так не только у нас, так везде. Мы уперлись в эту проблему, и ничего нельзя сделать. И по химическому оружию, и по любым видам вооружения и военной техники – то же самое, хотя любая военная техника оказывает воздействие на среду. Как только вы заявите, что должны или хотите знать о воздействиях, вам ответят – извините. О воздействиях – пожалуйста, вам дают сведения, а в технологию не пустят. Мы обречены знать это несколько позже, к сожалению.

Но это не значит, что надо сворачивать нашу деятельность или не думать об этом. Мы должны и думать, и контролировать эти процессы, но перед нами лежит огромная дистанция, которую предстоит пройти. Конечно, законодатели вправе инициировать и сформулировать любой закон, в том числе выделив весь класс упомянутых летающих объектов как ракетную технику. Но дело в том, что экологизация космической деятельности идет медленно. Логика действий наших законодателей такова: с опозданием в 30 лет написали и приняли Закон «О космической деятельности», потом его «отредактировали» – переписали в худшую сторону, по ряду позиций убрали открытость информации. Значит, снова идет наращивание государственных и ведомственных мускулов и, соответственно, подавление гражданского общества. Теперь маячит следующий закон – о коммерциализации космической деятельности. Здесь мы опять отстаем и многое теряем – у американцев работа в этом направлении ведется с 1984 года.

Существует и проект закона о безопасности космической деятельности. Я встречался с его разработчиками и интересовался, как учитываются в законе экологические аспекты. Насколько можно судить по ответам, эти вопросы пока недоработаны. Считаю, что разрабатывать такой закон надо не с технических позиций, а на основе приоритета экологической безопасности.

К сожалению, нет ни одного прецедента экологической экспертизы проектов космической деятельности. По крайней мере, мне они не известны. Американцы пытались, но там экспертиза, инициированная общественными организациями, закончилась вничью, фактически, НАСА и монополии продавили решение в своих интересах. Есть очень большие группы людей и общественные организации, поддерживающие деятельность и проекты НАСА. Так было с отношением к запуску зонда «Кассини» в 1997 году, несущего на борту 36 кг плутония-238.

Монополии и государственные структуры, используя законодательные, процедурные дырки, к сожалению, очень легко проталкивают решения в своих интересах.

Вопрос: Как я вас понял, в этом году начнет реализовываться проект «Альфа». Я думаю, что назревает жалоба в суд в связи с нарушением нашего права на благоприятную окружающую среду и нарушением Закона «Об экологической экспертизе». Обращение в суд может состояться в течение трех ближайших месяцев. Готовы ли вы участвовать в качестве свидетеля, эксперта, специалиста в таком процессе?

Кричевский С.В.: Да, готов. Имею экологическое образование. У нас проводилась подготовка космонавтов-экологов, и в 1994 году я получил диплом Международного Центра обучающих систем. Это кафедра ЮНЕСКО и кооперация вузов: Государственной академии нефти и газа им. Губкина, Московского института геодезии, аэрофотосъемки и картографии и других. Имею диплом инженера-эколога и являюсь магистром экологического менеджмента в сфере аэрокосмического экологического мониторинга. Готов участвовать в качестве эксперта, специалиста, тем более что через несколько дней покину армию и стану независимым экспертом.

Если проводить экспертизу этого проекта, то надо учитывать, что он международный. Россия имеет в нем относительно малую часть, есть большая часть американская, а также – ряда других стран. Согласно законодательству, мы можем воздействовать на то, что происходит на нашей территории – на что используются российские бюджетные деньги. Прецедент создавать надо, но это будет довольно тяжело, покруче, чем с высокоскоростной магистралью – ВСМ, уверяю вас. Потому что в ВСМ задействованы далеко не те деньги. Проект «Альфа» оценивается в 60 миллиардов долларов США, это во-первых. А во-вторых, будут мешать прорехи в законодательстве, хотя начинать все равно надо.

Лупандин В.М.: Я интересуюсь проблемой последствий космической деятельности как врач. Думаю, что назрела необходимость перейти к обследованию не только детей ракетчиков, но и самих космонавтов. Почему это надо сделать? Почему нужны независимые от наших официальных органов исследования? Потому что эти органы, конечно же, многое скрывают, обманывают. Я столкнулся с этой проблемой совершенно случайно. Один мой оппонент-физик предоставил мне данные о психических нарушениях космонавтов во время полета, график набора различных показателей. Оказывается, когда во время магнитных бурь усиливался поток корпускулярных частиц, у космонавтов, находящихся в полете, обнаруживались психические нарушения: возрастала агрессивность, раздражительность, враждебное отношение друг к другу. Но как только поток этих частиц прекращался, поведение космонавтов нормализовывалось. Эти данные были сверхсекретными. Как можно разобраться с тем, что происходит со здоровьем, если данные засекречены? В интересах здоровья космонавтов надо привлечь к проблеме внимание разных специалистов.

Кричевский С.В.: Проблема очень сложная. Космонавты несвободны в своем поведении, в своих оценках и высказываниях. Это я могу сейчас себе позволить говорить, так как я уже вне системы, да и всегда имел свою точку зрения, поэтому и нахожусь здесь с вами.

По моим оценкам, космонавты заинтересованы несколько в другом. Слишком мы мотивированы на успех. Подготовка к этой миссии, к полету в космос – довольно тяжелая задача, и все не так просто с учетом того, как это происходит и как космонавтами становятся. Все очень закрыто, далеко от прозрачности и общественного контроля, особенно у нас. Космонавт изначально зависим от администрации космического ведомства, связан номенклатурными, клановыми и корпоративными отношениями. Мы все – летчики, космонавты, астронавты – так воспитаны и самовоспитаны: нацелены на исполнение профессионального долга, на самопожертвование, если хотите, и это, наверное, хорошо. И если уж пошел по выбранному пути, то приходится многое терпеть и преодолевать... Это тяжелый труд, и таковы корпоративные «правила игры».

Экологические проблемы, связанные со средой обитания людей в космосе, сами профессионалы стали осознавать поздновато. Конечно, враг номер один – невесомость, и к ней готовились, с ней боролись. А вот многое другое... Задача была – увеличить время нахождения и работы человека в космосе, то есть фактически поставить рекорд, доказать свое лидерство на мировой арене. Под это строилась вся система, а не под задачу обеспечения экологической безопасности человека или уменьшения экологического риска.

Понятно, что космонавт добровольно идет на риск, зная о неопределенности последствий. Не принято критиковать систему и жаловаться на тяготы: не хочешь – не лети, всегда найдется тот, который молчит громче. И мне кажется, что космонавты еще долго не будут инициировать независимые исследования. У американцев ситуация административно еще хуже: там контракт, жесткие ограничения на информацию, жесткий фильтр. Астронавт не имеет права контактировать с прессой без разрешения своей организации НАСА. Более того, поскольку деятельность эта престижная, хорошо оплачиваемая и стимулируемая различными формами поощрения, то люди жертвуют здоровьем и, соответственно, получают льготы и привилегии. Другое дело, если экологические исследования инициируются администрацией или произошло что-то, срывающее полет.

В профессии космонавта независимости нет. Медицинскую информацию вы не получите, она собирается соответствующими ведомствами. Чтобы она открыто выходила в общество – такого не было и, наверное, еще долго не будет, все тщательно фильтруется. Пока не найдутся люди, которые смогут переступить через свои профессиональные, корпоративные интересы и открыто говорить о современных проблемах и о будущем. Обо всем этом клубке биологических и этических проблем и корпоративных интересов – в нашей книге [1], и я также рекомендую прочитать статью И. Лисова в журнале «Новости космонавтики» [12].

В журнале РАН «Общественные науки и современность» [8] была опубликована моя статья «Космонавтика и гражданское общество», а в 1996 году вышла моя книга, где есть более полный очерк с таким же названием [9]. Там и о космонавтах, и о правах человека. В космонавтике ведется очень сложная игра, с обилием интриг – тут пряник и кнут, надежды на исполнение мечты, жажда полета любой ценой... А сейчас – еще и очень тяжелая социальная ситуация. Все мы знаем, что получаем свою дозу облучения, стресса и т.д., но в сознании людей социальные проблемы отодвигают опасность негативных экологических последствий на дальний план.

Я глубоко уважаю тех, кто летал, летает и будет летать в космос. Мне не довелось, хотя был к этому готов. Но мы должны думать о будущем. Если будут реализовываться серьезные космические проекты, то необходимо рассматривать все их экологические аспекты. Иначе мы неизбежно получим букет последствий для ныне живущих людей и для потомков. Экологические исследования должны инициироваться общественностью и проводиться под контролем гражданского общества. Однако добровольность космонавтов, астронавтов нисколько не снимает с них ответственности за объективность и честность, а с администрации, врачей, постановщиков экспериментов, разработчиков техники и со всего общества в целом – за жизнь и здоровье этих людей, за все экологические условия и последствия космической деятельности, какой бы нужной и престижной она ни была.

Рекомендуемая литература

1. Власов М.Н., Кричевский С.В. Экологическая опасность космической деятельности: Аналитический обзор. – М.: «Наука», 1999.

2. Воздействие ракетно-космической техники на окружающую природную среду // Государственный доклад «О состоянии окружающей природной среды в РФ в 1996 году». Государственный комитет РФ по охране окружающей среды / «Зеленый мир», 1997, № 25, с. 7-8.

3. Джеймс Дж. Т., Коулман М.Е. Токсическое воздействие газообразных примесей и аэрозолей // Обитаемость космических летательных аппаратов. (Космическая биология и медицина; Т. II). – М.: Наука, 1994, с. 66-100.

4. Закон РФ «О космической деятельности» // «Российская газета», 6.10.1993.

5. Засельский В., Коновалова И., Сенюшина Е. Звездные войны // «Огонек», 1997, июль, с. 26-28.

6. Космическая биология и медицина. Совместное российско-американское издание в 5 томах. Под общей редакцией О.Г. Газенко и др. – М.: Наука, 1994-1997.

7. Космос и экология. Сб. статей. – М.: Знание, 1991.

8. Кричевский С.В. Космонавтика и гражданское общество // «Общественные науки и современность», 1995, № 2, с. 149-158.

9. Кричевский С.В. Космонавтика и гражданское общество / В кн. Кричевский С.В. Земнокрылая душа: Стихотворения, очерки. – М.: Интер-Весы, 1996, с. 34-61.

10. Легеньков В.И. Изменение состояния красной крови человека под влиянием невесомости. Автореф. дисс. в форме науч. докл. на соиск. уч. степ. докт. мед. наук. – М.: Гематологический научный центр РАМН, 1993.

11. Легеньков В.И., Козинец Г.И. Эффекты нулевой гравитации на кровь // Профессиональная деятельность космонавтов и пути повышения ее эффективности. Международная научно-практическая конференция. Тезисы докладов. 6-7 октября 1993 г. – Звездный городок: Центр подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина, 1993, с. 152-154.

12. Лисов И. Бонни Данбар и медицинские эксперименты в НАСА // «Новости космонавтики», 1995, № 14, с. 29.

13. Малахова А. Космический рикошет: Земная поверхность загрязняется остатками стартующих ракет // Независимое военное обозрение. Еженедельное приложение к «Независимой газете», № 41, 1997, с. 8.

14. Обитаемость космических летательных аппаратов. (Космическая биология и медицина, Т. II). – М.: Наука, 1994.

15. Пайрсон Д.Л, Мак Джиннис М.П., Викторов А.Н. Микробиологическая обсемененность // Обитаемость летательных аппаратов. Космическая биология и медицина. Т. 2. – М.: Наука, 1994, с. 127-152.

16. Стромский И.В. Космические порты мира. – М.: Машиностроение, 1996.

17. Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О космической деятельности» // «Российская газета», 10.12.1996.

18. Экологическая опасность современной космической деятельности. Резолюция 4-й научной конференции «Алтай – Космос – Микрокосм» (г. Барнаул, Россия, 26-27 июня 1998 г.) // «Новости космонавтики», 1998, № 15/16, с. 62-63.

19. Экологическая опасность современной космической деятельности. Резолюция 4-й научной конференции «Алтай – Космос – Микрокосм» // газета «Зеленый мир», 1999, № 2, с. 10.

***

Диоксины и уничтожение твердотопливных ракет

С.С. Юфит

Моя задача очень трудная, и трудность эта двоякая: надо пояснить, как я представляю экологическую проблему уничтожения ракетного топлива, и в то же время я не являюсь специалистом по ракетам. Это хорошо, что здесь присутствуют химики, потому что, как вы знаете, у каждой науки своя терминология.

Как известно, диоксины относятся к суперэкотоксикантам – сверхтоксичным веществам, разрушителям иммунной системы и пр. Когда мы с Марией Валентиновной Черкасовой выполняли работу, связанную с проблемами в Архангельской области, то по анализу состава диоксинов увидели, что в этом регионе помимо целлюлозно-бумажных заводов есть дополнительные источники выбросов диоксинов. Рассмотрев возможные варианты, мы прикинули, откуда какие диоксины поступают в окружающую среду, и пришли к выводу, что там существуют лишние, неучтенные источники выбросов.

Например, город Новодвинск: содержание диоксина в его воздухе в 40 раз превышает ПДК. Как такое может быть в городе? Мы проверили содержание диоксинов в коровьем масле, полученном из различных районов Архангельской области. Коровье масло хорошо концентрирует диоксины, и мы обнаружили огромное их количество в некоторых из проб.

Токсичных диоксинов – 17. По их соотношению мы можем идентифицировать, как по отпечаткам пальцев, кто «пачкает». Но кто это делает в Архангельской области, мы точно не узнали. Местные жители сразу говорят, что у них рядом Плесецк, то есть все беды они относят на счет запусков ракет. Конечно, это мощный фактор. И хотя мы не смогли попасть на космодром, чтобы взять на анализ пробу с места запуска, местные жители подарили мне кусок твердого ракетного топлива. Из этого можно сделать вывод, что в Плесецке запускают твердотопливные ракеты, и нередко, потому что охотники часто находят куски такого топлива. Это красивая, алюминиевого цвета упругая масса, очень хорошо горящая. Охотники дорожат своими находками, потому что с куском такого топлива можно разжечь костер в любую погоду.

Насколько я знаю, состав твердого ракетного топлива у нас и у американцев очень близок: перхлорат аммония, связующее, алюминиевый порошок, наполнители и еще кое-что. Как химик я могу сразу сказать, что ракетное топливо – идеальный источник диоксина. В нем есть все необходимые компоненты: металл, хлор, органика. Плюс высокая температура ну что еще надо? И хотя провести анализ мне не удалось, вскоре военные сделали это сами, и в результате в 1996 году в журнале «Аналитическая химия» была опубликована статья. Ее авторы – Самсонов и другие.

На основании приведенных в ней данных мы можем легко подсчитать выбросы диоксинов, образующиеся при горении твердого ракетного топлива. По расчетам авторов упомянутой статьи, в газовой фазе остается примерно 100-160 токсических эквивалентов* в нанограммах на килограмм сгоревшего топлива (токсический эквивалент – это токсичность данного вещества, отнесенная к токсичности 2,3,7,8-тетрахлордибензодиоксина, принятой за 1). Если вы знаете, сколько его сгорело, то вы знаете, сколько выброшено диоксина.

Это очень важный момент, и вот почему. Американские специалисты, определяя суммарный выброс диоксинов в своей стране, не досчитывались источников выбросов. Они провели инвентаризацию всех известных источников, а диоксинов все равно образуется больше, чем показывают расчеты. До сих пор ищут, в чем дело. А их «Шаттл» – гигантское сооружение с огромным количеством твердого топлива. Я написал американским коллегам, что мы не имеем возможности провести анализы выбросов при сжигании твердого ракетного топлива, но пусть они попытаются это сделать у себя. Однако оказалось, что и там тоже препятствуют этому. Во всяком случае, я не знаю, чтобы такие анализы были ими проведены.

Второй момент. В настоящее время у нас идут разговоры о том, что должны быть построены объекты по уничтожению ракетного топлива. На слушаниях в Совете Федерации, куда пригласил меня Владимир Михайлович Лупандин, присутствовали Блинов, Загарских и другие авторы статьи, посвященной процессу уничтожения твердого ракетного топлива. В ней сначала критикуются разные способы уничтожения, а потом говорится: топливо – вещь дорогая, содержит в себе огромную энергию, его надо не уничтожать, а нарезать на куски и как малогабаритные заряды использовать в промышленности. По мнению авторов статьи, можно использовать обработанное таким образом топливо в геофизической разведке, горнорудной и строительной промышленности, энергетике, химии и т.д. Сначала и я подумал, что все правильно, что такой метод утилизации разумен. Но тут так случилось, что у меня попросили совета, что делать с синтез-газом...

Поясню, о чем речь. Сжигание предлагается в качестве метода уничтожения твердого ракетного топлива. А испытательные стенды, где его сжигают, очень быстро разрушаются, и для продления срока их службы вводятся замедлители горения. Но и в этой технологии уничтожения есть недостатки. В частности, образуется очень много окиси алюминия – что с ней делать, как ее удерживать? Кроме того, образуются СО и Н2. Это, собственно, и есть синтез-газ, о котором меня спрашивали.

И когда я рассмотрел предложенные проекты уничтожения твердого ракетного топлива более широко, с экологической точки зрения, то стало очевидно, что они оба ущербны, так как при любом сжигании произойдет образование диоксинов. А мощные выбросы диоксинов ставят под удар место, где все это будет происходить. Следовательно, предложенные методы утилизации твердого ракетного топлива надо отвергнуть.

В качестве примера я хочу рассказать вам об одном из мест, где побывал и Владимир Михайлович Лупандин. Оно находится около Суздаля и называется Старый Двор. Там нет промышленности, просто большая деревня в 800 дворов. Недавно мы проводили обследование территории Владимирской области для оценки уровня загрязнения диоксинами, и в этом Старом Дворе взяли пробы козьего молока, потому что оно хорошо концентрирует диоксины. Сделали в лаборатории Николая Алексеевича Клюева анализ и получили крайне удивительный результат: оказалось, что концентрация диоксинов в молоке фантастическая – примерно 40 ПДК (1 ПДК – 5,2 нГ/кГ жира). Но состав этих диоксинов нехарактерен – мы не можем подобрать подходящего известного источника их выбросов.

Почему Владимир Михайлович тоже работал в Старом Дворе? Потому что неподалеку подрывали пусковые ракетные шахты, и у местных жителей вскоре после этих подрывов началось такое... Чтобы ярче охарактеризовать случившееся, могу сказать, что начальник их администрации просил нас посодействовать в землеотводе для нового кладбища. По его словам, их мужчины – и не старые, а молодые, активного возраста – заболевают быстротечным раком и умирают. И такие же поражения наблюдаются у детей.

Что можно было сказать? Обратите внимание на график (рис. 1): состав (горизонтальная ось) и концентрация (вертикальная ось) диоксинового загрязнения проб козьего и грудного молока, отобранных в разных концах мира, сравниваются с составом и концентрацией диоксинов в продуктах горения твердого ракетного топлива. Исследовалось содержание диоксинов:

А – в грудном молоке (вьтнамская деревня Сонг Би, сильно пострадавшая из-за распыления американцами дефолианта «Оранжевый реагент», содержащего диоксины),

Б – в грудном молоке (Суздаль, Владимирская обл.),

В – в продуктах горения твердого ракетного топлива,

Г – в козьем молоке (Старый Двор, Владимирская обл.).

На графике видно, что кривые А и Б, показывающие содержание диоксинов в грудном молоке, практически повторяют друг друга, за исключением двух точек; а вот график содержания диоксинов в козьем молоке (кривая Г) – резко отличается. Однако, при сравнении кривой Г с кривой В, показывающей содержание диоксинов в выбросах при сгорании твердого ракетного топлива, можно увидеть, что некоторые диоксины, содержащиеся в таких выбросах, характерны и для загрязнения козьего молока. Из этого следует, что мы не можем отрицать возможность сильного загрязнения диоксинами территории, прилегающей к местам сжигания твердого ракетного топлива.

На один килограмм сжигаемого твердого ракетного топлива выбрасывается 100-160 токсических эквивалентов – это очень большая величина. Такого удельного выброса диоксинов нет даже при сжигании ПВХ, самых сильных, как считается, загрязнителей диоксинами.

И если, как мне говорили, в Нижнем Новгороде или в Перми будут проходить слушания о строительстве заводов по уничтожению твердого ракетного топлива, то нужно требовать полного исследования выбросов.

О твердом ракетном топливе я больше говорить не буду, но хочу обратить ваше внимание еще на один момент, который мне кажется тоже существенным, на рецептуру этилированного бензина.

Все наши двигатели, работающие на этилированном бензине, выбрасывают очень много диоксинов. Как показала работа, выполненная Н.А. Клюевым, даже в «чистых» районах Москвы вдоль кольцевой дороги такая «грязь», что и передать невозможно, хотя в Москве этилированный бензин использовать запрещено. Откуда эти диоксины? В бензин добавляют тетраэтилсвинец, но в этилированной жидкости нет ни хлора, ни брома. Оказывается, чтобы снизить негативное воздействие тетраэтилсвинца на двигатель машины, в бензин добавляют также некоторые органические соединения хлора и брома. Вот эти добавки и являются причиной появления диоксинов.

Этот пример я привел к тому, что мы, говоря о воздействии на окружающую среду жидкого ракетного топлива, рассматриваем исключительно несимметричный диметилгидразин. Да, это ядовитое вещество. Но дело в том, что ракетное топливо наверняка имеет добавки. И эти добавки мы не учитываем, что неправильно, так как они могут быть более смертоносными, чем сам диметилгидразин.

Вопросы и комментарии

Лупандин В.М.: Дело в том, что добавки есть не только у гептила. Углеводородные топлива на керосине и жидком кислороде также содержат многочисленные добавки – различные тяжелые металлы. По последним данным, диоксин образуется и при сгорании жидкого углеводородного топлива из-за наличия хлора в его окислителе.

Мезак Э.А.: Начальник космодрома Плесецк, встретившись с одним моим знакомым журналистом, заявил, что деятельность «зеленых» – это происки западных спецслужб, пытающихся таким образом погубить наши космические проекты, разработку новых видов вооружения и т.д. Еще он сказал, что суммарный вред, наносимый окружающей среде космической деятельностью, очень мал, что другие виды деятельности, другие производства – такие, как целлюлозно-бумажный комбинат в Архангельске – наносят больше вреда окружающей среде. И он посоветовал «зеленым» заняться другими загрязнителями окружающей среды.

Но если учесть результаты сжигания твердого топлива, о которых вы рассказали, то можно ли сопоставить влияние на окружающую среду ЦБК и космодрома Плесецк? В публикации, посвященной 30-летию этого космодрома, приведена следующая (скорее всего неполная) статистика запусков твердотопливных ракет за период с 1966 по 1994 год:

Здесь присутствуют представители ракетно-космического комплекса. И если они скажут, какое количество твердого топлива в одной ракете-носителе, то мы сможем сравнить влияние ЦБК и твердотопливных ракет в свете диоксиновой проблемы.

Ответ из зала: Несколько тонн...

Юфит С.С.: Да, это легко сделать, если знать, сколько в одной ракете содержится твердого топлива. А поскольку диоксин и за 20 лет не исчезнет, то легко можно рассчитать, сколько было выброшено диоксинов твердотопливными ракетами.

Но я еще раз возвращаюсь к ракетам на жидком топливе. Если в нем есть содержащие хлор или бром добавки, то вы получите диоксинов еще больше, чем от твердотопливных ракет. Последних, кстати, больше в США. И если сравнивать выбросы диоксинов ракетами и ЦБК, то целлюлозно-бумажные комбинаты сливают свои отходы в воду, и там все относительно локально, загрязнение распространяется не так быстро. Во время экспедиции мы всю Двину проплыли и знаем там каждую точку. В итоге, конечно, будет отравлено и море. А выбросы диоксинов от ракетного топлива – это аэрозоль, она сразу распространяется в воздухе. Аэрозольные облака накрывают большие территории. Все это надо подсчитывать, принимая во внимание, что наблюдается большой диоксиновый фон, причем непонятно откуда.

Кричевский С.В.: В настоящее время по конверсионным программам с вооружения снимается военная техника, и, по постановлению правительства, она должна использоваться для коммерческих целей, для решения мирных задач. Позиция такова, что нельзя выбрасывать добро, что надо не только утилизировать твердое топливо, но и использовать сами фрагменты ракетной техники для изготовления новых машин. При этом ссылаются на то, что эти фрагменты не столь вредны, как крупные ракеты... Что делать с этой проблемой? Сейчас идет ликвидация ракет методом пуска, но под «благие» коммерческие космические задачи...

Юфит С.С.: Вы мне задаете очень трудный вопрос. Конечно, есть проблема, и над ней должны работать большие группы специалистов. В упомянутой мною статье говорится: когда вдруг оказалось, что нужно сокращать количество ракет, то никто не был к этому готов. Перед разработчиками этой техники никогда не ставился вопрос, что делать с ракетой, когда она устареет.

Любые технологии утилизации военной техники должны пройти экологическую экспертизу. Это самое главное. В настоящее время экологическая экспертиза осталась последним бастионом, который еще не сметен коммерцией. И в освещении этого процесса СМИ должны играть немаловажную роль.

Клюев Н.А.: Любое экологическое исследование начинается с измерения, с определения уровня содержания экотоксиканта в среде. Эта работа включает в себя проведение анализа и должна оплачиваться. Я думаю, в конце нашей встречи мы придем к пониманию того, что нам очень нужны люди, которые будут выполнять аналитические исследования, и что необходимы средства на оплату этой работы.

Далее. При планировании исследований необходимо понимание того, что деньги нужны не просто на исследование гептила, а на исследование его поведения в окружающей среде и воздействия на нее: это и окисление, и гидролиз, и озонолиз, и влияние ультрафиолетовых лучей, и какие продукты в результате получаются. Я почти уверен, что канцерогенные свойства гептила вызваны тем, что он легко образует нитрозосоединения, относящиеся к канцерогенам первого класса.

И еще одно замечание – о том, как получить информацию от химика-аналитика. Это достаточно сложно. При заключении договора на проведение исследований всегда указывается, кому принадлежит научная продукция. И даже по федеральной программе Госкомэкологии по диоксинам все научные результаты принадлежат комитету. Таким образом, если исследования по этой программе принесут данные о негативных явлениях, особенно если эти явления значительны, то вряд ли мы узнаем истину.

Черкасова М.В.: У нас есть возможность не только проводить независимые исследования, но и внедрять в государственные исследовательские группы независимых экспертов, которые потом доведут до нашего сведения результаты своей работы. Это некоторый выход из такого положения при наличии соответствующих кадров.

***

О необходимости контроля над ракетно-космической деятельностью

В.И. Якимов

Сфера моей деятельности – контроль над космическим пространством. Наблюдение за «живыми» и «мертвыми» объектами в космосе, в том числе и за обломками техники, ведется ежедневно. Сейчас в каталоге учтены около 8 тысяч таких объектов размером более 10 см, из которых функционируют только 5%. А всего в ближнем космосе, в диапазоне высот от 200 до 40 тысяч км, находится примерно 130 тысяч опасных объектов. Процесс их накопления ускоряется, потому что мы имеем дело с техникой, которая, не успев появиться, прекращает свое функционирование.

Время баллистического существования, то есть нахождения в полете, космических объектов значительно превышает время их активного функционирования, которое у наших объектов равняется 5-7 годам, у американских – 10-15 годам. Время баллистического существования таких объектов на геостационарной орбите – до миллиона лет, на высотах до 500 км оно может составлять десятки и сотни лет. Таким образом, налицо низкий КПД: у современных космических объектов он много хуже, чем у паровоза. Задача до сих пор не имеет решения, и эту проблему мы оставляем нашим внукам и правнукам...

Положение усугубляется еще и тем, что космос в военном отношении имеет преимущество перед другими средами из-за высоты. Он используется для связи, запуска различного рода спутников, навигации и пр. На геостационарной орбите достаточно иметь 3 спутника, чтобы перекрыть всю земную сферу практически полностью – с одного спутника видно 90% площади полушария, за исключением полярных шапок. Спутники нужны сегодня и будут нужны завтра, и космические корабли тоже, но... У нас «Буран» один раз слетал, и на этом все. Планировалось и «Шаттл» вывести из эксплуатации к 2005 году, хотя отсутствие адекватной замены привело американцев к необходимости модернизации пяти используемых аппаратов. Строится новая техника, но и она не будет иметь существенно большие сроки функционирования. Космические станции работают дольше – есть пример 15-летней эксплуатации станции, но и с ними много проблем.

ООН пришлось принять решение по распределению геостационарной орбиты (1 виток за 24 часа), которая ранее была признана «ограниченным природным ресурсом». Теперь геостационарная орбита поделена на участки, где космические объекты могут функционировать, не мешая друг другу. Места на орбите распределяются заблаговременно, и если опоздал с заявлением о выводе объекта в космос, место отбирается. Где-то уже идет борьба за место, кто-то кому-то мешает, и таких случаев много. Возникает проблема синхронизации нахождения объектов на орбите. Распределение мест применяется и на более низких орбитах – синхронных орбитах с кратным периодом обращения: геостационарной, 12-, 8-, 6-часовой и т.д. Такие орбиты соответствуют определенным высотам, где и концентрируются спутники. Поэтому там увеличивается количество космических объектов, в том числе и из-за аварий: химические источники тока или остатки топлива могут взрываться, разнося на мелкие обломки функционирующее на орбите хозяйство. За год бывает от 2 до 5 взрывов, а в результате каждого из них образуется до 300-500 элементов, поддающихся наблюдению. Это больше, чем от всех запусков за год. Осколками взрывов и заполняются высоты вблизи излюбленных орбит, и космос при всей его величине оказывается очень тесен. Проблема велика. Но поскольку люди не обладают средствами для наблюдения всех процессов, то и о взрывах никто не сообщает: вроде бы аппарат просто не работает, и ответственности никакой. Отсюда и очень большие, можно сказать, самоубийственные, проблемы для космонавтов.

Здесь много говорилось о ракетном топливе. Именно из-за необходимости его большого количества Циолковский разработал свою схему – тандем ступеней с последовательным их отбрасыванием. Это экологически грязная схема. И цена потерь в результате такого «прогресса» чрезмерно высока.

Необходимо выходить из этого тупика, но как, что делать?

Ожидается, что до 2000 года импульс ракетного топлива будет увеличен в 1,3-1,7 раза. Я с этой областью не очень знаком, но цифра мне запомнилась. Главное, что за счет высокой калорийности и энергетических возможностей топлива можно будет взамен распространенных ныне многоступенчатых схем использовать одноступенчатый вывод на орбиту. Кроме того, ведутся разработки и ракет-носителей многоразового использования. Все это должно изменить лицо космонавтики и снять часть проблем.

Первичным источником появления космических объектов искусственного происхождения являются космодромы, в основном стационарные. В мире их – около 30. Однако запуски космических объектов производятся и с самолетов, надводных кораблей, подводных лодок и т.д. Характеристики космодромов и анализ их функционирования приводятся в подготовленной мною к печати книге «Космодромы мира», предполагаемой к изданию в 1999 году.

И еще, о попытках использовать устаревшее ракетное топливо по схемам, при которых наносится невосполнимый экологический ущерб окружающей среде. Я думаю, что это плохое решение проблемы. Нужно искать другие решения, и они, наверное, существуют, но нет единого органа, который бы всем этим занимался. Зато есть организации, заинтересованные в бесконтрольном использовании космического пространства и космической техники. Причем контролирующие их деятельность структуры находятся в подчинении у ведущих космическую деятельность ведомств. Иначе почему эти контролирующие структуры до сих пор не добились успеха?..

Однако вопрос, на самом деле, еще более сложен, потому что таково положение не только в России, но и в других странах. Поэтому эффективное разрешение данной проблемы возможно только на межгосударственном уровне и только с введением общественного контроля над космической деятельностью. И начинать нужно со своей страны с последующей координацией общественных действий на международном уровне.

***

Список участников рабочего совещания «Социально-экологические последствия ракетно-космической деятельности»

Агапов Юрий Яковлевич, врач-патофизиолог, кандидат медицинских наук, НИИ «ИНТЕГРАЛ», ведущий научный сотрудник группы академика Е.И. Соколова АМН РФ (г. Москва)

Власов Михаил Николаевич, профессор, доктор физико-математических наук, зав. лабораторией Института прикладной геофизики (г. Москва)

Грищев Михаил, программа НТВ (г. Москва)

Клюев Николай Алексеевич, кандидат химических наук, зав. лабораторией аналитической экотоксикологии Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН (г. Москва)

Кричевский Сергей Владимирович, кандидат технических наук, старший научный сотрудник, космонавт-испытатель, действительный член Академии космонавтики им. К.Э. Циолковского. Центр экологической политики России (г. Москва), координатор программы СоЭС «За экологическую безопасность ракетно-космической деятельности»

Кузнецов И.В, Эколого-правовой центр (г. Томск)

Лупандин Владимир Михайлович, доктор медицинских наук, главный научный сотрудник Института социологии РАН, эксперт ЦНЭП, победитель II Всероссийского конкурса журналистов «Экология России 97» в номинации «Лучшая серия публикаций в центральных изданиях» (газета «Труд») с присвоением Золотой Ники и диплома I степени (г. Москва)

Мезак Эрнест Александрович, корреспондент газеты «Молодежь Севера» (г. Сыктывкар, Республика Коми). В настоящее время – зав. отделом по связям с общественностью Департамента по охране среды Республики Коми.

Пчелина Наталья Павловна, зав. отделом биосферных проблем газеты «зеленых» Поволжья «Берегиня» (г. Нижний Новгород)

Токуров М.В., программист, НИИ им. Н.А. Семашко (г. Москва)

Федоров Лев Александрович, доктор химических наук, президент Союза «За химическую безопасность» (г. Москва)

Черкасова Мария Валентиновна, кандидат биологических наук, лауреат премии «Глобал-500» Программы ООН по окружающей среде, директор Центра независимых экологических программ (г. Москва)

Чукова Юлия Петровна, кандидат математических наук, Краснопресненский региональный экофонд (г. Москва)

Юфит Сергей Самойлович, доктор химических наук, ведущий научный сотрудник Института органической химии им. Н.Д. Зелинского РАН, эксперт ЦНЭП, президент организации независимых экспертов «Химия – экология – здоровье» (г. Москва)

Якимов Владимир Иванович, кандидат технических наук, старший научный сотрудник Межгосударственной акционерной корпорации «ВЫМПЕЛ» (г. Москва)

Jens Jorgen Nielsen, корреспондент газеты «POLITKEN» (Дания)

Сотрудники Центра независимых экологических программ

***

Из разных источников

«Ракетные дожди» падают на Алтай
(Из выступления на заседании Совета Федерации 14 октября 1998 г.)

Д.И. Табаев,
член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации

Уважаемые коллеги!

Как говорят в народе, беда не приходит одна, и приходит она к тому, кто наиболее нуждается в защите и помощи. Чрезвычайная, тяжелейшая социально-экономическая и финансовая ситуация в Республике Алтай осложнилась неблагоприятными последствиями ракетно-космической деятельности. На территории республики полностью или частично расположены 4 поля падения фрагментов вторых ступеней ракет-носителей «Протон» и «Союз», запускаемых с космодрома Байконур. Имеется также ранее использовавшийся и использующийся сейчас район падения отделяющихся частей ракет неустановленной принадлежности и несанкционированных запусков с военных полигонов. Общая площадь, загрязненная космическим мусором, составляет 23,5 тыс. кв. км, то есть одну четвертую часть территории республики. Загрязнение захватывает уникальные по природно-ресурсному потенциалу земли. Например, один из наиболее интенсивно используемых в последние годы районов падения расположен на площади старейшего в стране Алтайского государственного природного заповедника, относящегося к федеральным заповедникам.

Имеющиеся данные свидетельствуют о практически повсеместной загрязненности природной среды республики токсичными компонентами ракетных топлив, в основном гептилом и его трансформантами. Негативное воздействие ракетно-технической деятельности в значительной степени влияет на медико-демографические показатели, по которым наша республика занимает одно из последних мест в РФ: короткая средняя продолжительность жизни (48-50 лет) и большая смертность. Правильно пишет газета «Труд» в статье «Ядовитые росы» о том, что на протяжении 40 лет здоровье и безопасность алтайцев приносится в жертву испытателям. Десятилетиями падает на головы алтайцев «космический дождь», состоящий из отделившихся частей ракет и ракетного топлива. Горный Алтай стал полигоном для испытаний.

В разные годы и в различных местах нашей республики отмечены многочисленные случаи несанкционированной ракетно-технической деятельности, в результате которой пострадали многие десятки тысяч жителей. Так, в конце мая 1997 года в Кошагаческом районе на площади 5 тыс. кв. км имело место ракетно-космическое воздействие химической природы – пострадали жители 15 сел, около 20 тыс. человек, в том числе особо пострадали жители сел Курай, Кызыл-Таш, Чаган-Узун, Мухор-Тархата и Бельтир, входящих в мой избирательный округ и расположенных в эпицентре падения неизвестной ракеты. В своем письме жители села Курай писали: «Все население охвачено паникой, но в то же время мы бессильны что-либо предпринять. Мы не знаем, что происходит».

Действительно, жителям этих сел было от чего паниковать. После падения ракеты поднялось темное, плотное, со специфическим запахом облако (туман, смог), которое вызвало резкое ухудшение состояния здоровья людей. У них появилась тошнота, слезливость, затрудненность дыхания, головные боли, носовые кровотечения, сыпь, болячки, расстройства желудка, выпадали волосы вплоть до облысения. В течение трех месяцев после случившегося было 7 выкидышей, рождались «желтые дети», двое умерли.

От воздействия неизвестного химического средства гибли звери, насекомые, рыбы, произошло отравление открытых водоемов, причинен вред растительному миру. Указанная территория оказалась в зоне чрезвычайной ситуации, но, несмотря на это, со стороны тех, кто запускал и испытывал эти ракеты, не проявилось ни простого человеческого внимания, ни чувства ответственности за судьбу жителей названных и других сел, жизнь и здоровье которых они подвергли большой опасности.

А действия экипажа некоего вертолета МИ-8 без бортового номера, но с красной звездой, не назовешь иначе как бесчеловечными, преступными. За неделю облета и забора проб воды, почв, растительности на территории, подверженной химическому воздействию, экипаж вертолета (10-12 человек, одетых в резиновые сапоги, костюмы, перчатки и противогазы) не предупредил население о химическом заражении, об опасности и мерах защиты, не информировал ни сельскую, ни районную администрацию, хотя обязан был это сделать. И позднее не было сделано никаких попыток признаться в совершенном злодеянии, провести экологическое обследование районов падения фрагментов ракет и топлива, принять меры по возмещению причиненного ущерба здоровью моих земляков и природным ресурсам республики. Вместо этого представители военного ведомства, ссылаясь на государственную важность произведенных запусков, стараются обвинить население в неумении обращаться с отходами ракетной техники и отрицают причинение ущерба. Между тем, «ракетные дожди» продолжают падать на алтайскую землю, вызывая страх и болезни у местных жителей. Этот страх не прекращается, а усиливается. Ракетобоязнь у жителей республики резко обострилась после аварийного пуска украинской ракеты-носителя «Зенит» с 12 американскими спутниками на борту, упавшей 10 июля текущего года в Улаганском районе республики, в результате чего начались лесные пожары и нанесен большой экологический ущерб природе.

За многолетний период использования территории республики здесь упало более 300 ступеней ракет-носителей и сброшено сотни тонн токсичных компонентов ракетных топлив. Поэтому мы протестуем против продолжения ракетно-космической деятельности и активизации коммерческих запусков на практически безвозмездной для регионов основе. Учитывая это, на 6-й сессии Госсобрания Эл Курултай 25 сентября этого года в целях защиты населения республики было принято обращение на имя президента, правительства и Федерального Собрания РФ, в котором мы ставим вопрос о нашей защите, реабилитации территории и здоровья населения, компенсации причиненного нам ущерба.

В случае непринятия мер Республика Алтай оставляет за собой право отказаться от представления своей территории для осуществления ракетно-космической деятельности и будет требовать прежде всего прекращения запусков на коммерческой основе. Мы готовы расторгнуть с командованием Ракетных войск стратегического назначения договор об использовании участков территории Республики Алтай под районы падения отделяющихся частей ракет-носителей, запускаемых с космодрома Байконур и полигонов Министерства обороны, прежде всего на коммерческой основе, – как кабального, издевательского для населения договора. Что значат мизерные, смехотворные суммы от 1 до 75 тысяч рублей (в зависимости от районов падения), которые составляют в среднем 1/4000 долю стоимости коммерческого запуска в 50 млн. долларов.

Считаю, что первоочередными вопросами, которые требуют незамедлительного решения не только для Республики Алтай, но и для всех территорий, пострадавших от последствий ракетно-космической деятельности, являются:

– полное прекращение неофициальной ракетно-технической деятельности, определение ее характера, масштаба и медико-экологических последствий, для чего необходимо получение архивных данных Минобороны РФ;

– разработка и утверждение федеральной президентской программы по реабилитации населения и окружающей среды, проведение оценки влияния ракетно-космической деятельности на окружающую среду и здоровье населения;

– оценка суммарного экологического и экономического ущерба от многолетней ракетно-космической деятельности;

– определение размера и порядка взимания нормативной платы за загрязнение окружающей природной среды от ракетно-космической деятельности;

– очистка территорий хозяйственной деятельности населения от металлических фрагментов ракетной техники;

– ускорение разработки и принятие федерального закона «О защите территории и населения Российской Федерации от негативного воздействия ракетно-технической деятельности» (другое название проекта этого закона – «Об обеспечении безопасности космической деятельности Российской Федерации»;

– пересмотр Постановления Правительства Российской Федерации от 24 марта 1998 года № 350 «О внесении изменений и дополнений в Постановление Правительства Российской Федерации от 31 мая 1995 года № 536 «О порядке и условиях эпизодического использования районов падения отделяющихся частей ракет», подписанное еще и.о. председателя правительства Российской Федерации С.В. Кириенко. Думаю, что Сергею Владиленовичу этот документ подсунули. В названном постановлении взяты самые низкие размеры компенсационных выплат с коммерческих запусков, следует пересмотреть эти расчеты.

Хотелось бы спросить: почему правительство России и Российское космическое агентство защищают интересы США, Англии, Люксембурга, Канады, Индонезии, Гонконга, а не собственных граждан, проживающих в опасной зоне падения отделяющихся частей ракет и химического загрязнения компонентами ракетных топлив? Почему государство освобождается от компенсационных выплат субъектам федерации за использование районов падения на их территориях при проведении запусков космических аппаратов Министерства обороны?

Уважаемые коллеги! В своем выступлении из-за нехватки времени мне не удалось осветить многие вопросы затронутой темы. Поэтому просил бы включить в стенограмму полный текст моего выступления с предложениями и направить его в правительство Российской Федерации и Министерство обороны, с тем чтобы они рассмотрели и приняли меры по спасению своих сограждан, подвергшихся последствиям ракетно-космической деятельности. Эта проблема должна быть рассмотрена в комиссии Гора-Черномырдина.

Обращаюсь к правительству Российской Федерации с просьбой незамедлительно направить группу специалистов, включая представителей правительства, Минэкономики, Минфина, Минздрава, МЧС и Госкомэкологии РФ, для изучения социально-экономической, финансовой, медико-демографической и экологической ситуации в Республике Алтай и оказания нам конкретной помощи, тем самым обеспечив конституционное право граждан на охрану здоровья, мест обитания, имущества и на достойную жизнь. Просьба отразить это в протоколе и сделать поручение.

Субъекты РФ, на территории которых ведется ракетно-космическая деятельность (всего – 17)*

* Представленный Д.И. Табаевым перечень неполон – прим. ред.

• Архангельская, Томская, Новосибирская, Омская, Амурская области, частично – Кемеровская

• Алтайский, Красноярский края

• Ненецкий, Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский, Эвенкийский автономные округа

• Республики Алтай, Тыва, Хакасия, Саха (Якутия), Коми

Предложения по проблеме ракетно-технической деятельности на территории Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации:

• дополнить раздел II Закона РФ «О космической деятельности» статьей «компетенция органов власти субъектов РФ»;

• разработать Федеральный закон «О защите территории и населения РФ от негативного воздействия ракетно-космической деятельности», учитывая ее значительную специфику и масштабы последствий;

• создать постоянно действующий совет межведомственной комиссии при Совете Безопасности РФ по медико-экологическим проблемам ракетно-космической деятельности.

Правительству Российской Федерации:

• пересмотреть введенную Постановлением № 350 от 24 марта 1998 года методику расчета компенсационных выплат субъектам РФ за временное использование их территорий под районы падения фрагментов ракет-носителей при их коммерческих пусках;

• начать финансирование разработанной Российским космическим агентством Федеральной целевой программы «Обеспечение экологической безопасности ракетно-космической деятельности» («ЭКОС-РФ»).

Министерству обороны РФ совместно с Минздравом РФ и Госкомэкологии РФ:

• провести государственную экологическую экспертизу создаваемой и эксплуатируемой ракетной техники;

• разработать Федеральную целевую программу «Изучение медико-экологических последствий ракетно-космической деятельности на территории РФ;

• организовать медико-экологический мониторинг на территории субъектов РФ, подверженных воздействию ракетно-космической деятельности;

• начать работы по очистке территории субъектов РФ от фрагментов ракет и ракет-носителей.

Министерству здравоохранения РФ:

• разработать отсутствующие регламенты компонентов ракетных топлив и их производных в объектах окружающей природной среды, а также критерии их допустимого суммарного воздействия.

Госкомэкологии РФ:

• завершить разработку необходимых нормативно-правовых и методических документов, определяющих порядок и условия взимания платы за загрязнение окружающей природной среды;

• разработать методические документы по оценке экологического и экономического ущерба, наносимого ракетно-технической деятельностью.

***

Курайский смог
Из писем жителей с. Курай (Республика Алтай)

Р.С. Иванова, техничка в школе:

«В конце мая 1997 г. я увидела после обеда дым непонятного цвета. Этот дым застилал наше село целых три дня. В разговорах с односельчанами мы решили, что где-то рядом пожар. Но пожара не было. Я стала чувствовать себя неважно, задыхаться...»

Л.И. Дегтярева, бухгалтер сельской администрации:

«Было такое впечатление, что произошел взрыв. Только на третий день можно было дышать свободнее. После всего этого листья на деревьях и трава пожелтели. Там, где дыма было больше, трава уже не выросла и листья опали. У детей и взрослых появился зуд кожи и болячки. Мне пришлось лечиться в больнице. Дочь восьми лет стала жаловаться на головные боли, носовые кровотечения, зуд рук и ног.»

О. Улангикова, безработная, мать троих детей:

«В конце мая 1997 г. после падения ракеты на нашу землю у членов моей семьи резко ухудшилось здоровье. То же повторилось в сентябре после падения ракеты в Улаганском районе. Симптомы после взрывов одинаковые. После болячек на коже остается след и вокруг вырастают волосики. В июле во многих местах лес, деревья, трава на покосах были красными, как осенью. Мы, жители гор, питаемся дарами природы. Брусника, заготовленная на зиму в этом году, в октябре начала покрываться плесенью. Когда сообщают в новостях, что с Байконура запустили ракету, мы уже со страхом ждем, что будет...»

Н.А. Молчоева, глава администрации с. Курай:

«С 28 мая до 1 июня, Дня защиты детей, вся Курайская котловина была затянута дымом непонятного происхождения. 28 сентября около 14 час. за хребтом произошел взрыв, который видели многие. Подул сильный ветер, и над Кураем стал проноситься черный дым. Горы, которые расположены в 500 м от села за Чуйским трактом, не были видны.

Люди стали объединяться и бить тревогу, только когда появились четко выраженные симптомы поражения у многих. После майского ЧП у детей и взрослых наблюдалось: общая слабость и сонливость, быстрая утомляемость, носовые кровотечения, расстройство кишечника, сильный зуд, болячки на ногах, особенно ниже колен, и на других частях тела. А также ослабление зрения, памяти, раздражительность. У школьников, как заметили родители, ухудшилась успеваемость. Все дети, родившиеся после описываемых событий, очень болезненные. С мая по сентябрь только в одном селе произошло 6 случаев выкидышей и мертворождений...»

***

Что скрыто за «курайским смогом»?
(Публикация в газете «Звезда Алтая», 22 октября 1997 г.)

А. Мешкинов

Возможно, не все знают, что в конце мая этого года в районе с. Курай возникло дымное облако, имеющее кисловато-прелый запах. По крайней мере, почти все опрошенное население утверждает, что испытывало чувство удушья, головные боли, слабость, сонливость, и со второго дня болезненное состояние у большинства населения нарастало. На второй же день прилетел военный вертолет с большой звездой, который очень низко летал, многократно садился в окрестностях села; люди, одетые в защитные формы и противогазы, брали пробы земли, воды.

Обеспокоенное случившимся население обращалось в официальные органы, и только по истечении двух месяцев туда приехала бригада специалистов по изучению причин случившегося явления. Еще через месяц приехала бригада врачей для обследования состояния здоровья населения.

До сих пор население не знает, что же произошло на самом деле. И до сих пор нет реальной помощи населению в обследовании, лечении. В этом нуждаются многие. Обстановка накаляется.

Я надеюсь, что правительство разберется в причинах случившегося и ответит на многие вопросы, волнующие население, прессу, специалистов. К сожалению, упущено время и сделаны преждевременные выводы при недостаточной информации, а где-то не сделаны выводы при имеющейся информации.

Одними из последних встречавшихся с жителями с. Кызыл-Таш после повторного чрезвычайного происшествия 28.09.97 были мы – профессор Н.А. Мешков, научный руководитель Семипалатинской программы, который проводил обследование и анкетирование населения по данной программе, и я, начальник бюро медицинской статистики и информации нашего минздрава. Кроме помощи профессору Н.А. Мешкову в мою задачу входил сбор информации по последствиям «курайского смога». Располагая данными предыдущих бригад, я могу судить более широко. Пользуясь возможностью, приношу свои извинения перед жителями с.Курай из-за несостоявшейся по нашей вине встречи и благодарю жителей с. Кызыл-Таш за понимание трудностей решения стоящих перед медиками проблем. А причина срыва встречи – отсутствие времени из-за напряженного графика работы профессора Н.А. Мешкова.

Теперь хочу высказать свои соображения, основанные на результатах анкетирования населения с. Кызыл-Таш, Акташ и на материалах комплексного обследования предыдущими бригадами. Мои суждения свободны от чьих бы то ни было мнений, выводов и заключений.

1. Факт применения химического отравляющего вещества у меня не вызывает сомнения (единовременное за короткий период клиническое проявление местного и общего воздействия на организм людей, домашних животных токсического вещества: общая слабость, сонливость, головные боли, затрудненное дыхание, «туман» перед глазами, тошнота, жидкий стул, кожные проявления и т.д.).

2. Многократные облеты, приземление военного вертолета сразу после появления «смога», взятие проб воды, почвы, растительности указывают на исполнителей ЧП.

3. По клиническим проявлениям, жалобам населения не могу исключить воздействие на людей и домашних животных отравляющих фосфорорганических веществ.

4. Высокая степень токсичности примененного отравляющего вещества подтверждается шестью выкидышами (мертворожденными) за 3-4 последних месяца только в с. Кызыл-Таш! А за 12 месяцев 1996 года по всему Кош-Агачскому району произошли 4 мертворождения.

5. Полагаю, что правительство республики обязано не тянуть волынку, а в экстренном порядке разобраться в случившемся и дать полный ответ народу.

6. Также полагаю, что случай индикаторный, и мы имеем возможность увидеть, кто есть кто. Я имею в виду депутатов Госсобрания Эл Курултай, членов и Главу правительства. Что перетянет: портфель или здоровье народа?

7. На доводы некоторых, что нет статистического подтверждения массовости заболевания, фиксированного в медицинских документах, могу возразить:

– население уже постепенно отвыкает от помощи лечебных профилактических учреждений, ибо в них нет ничего для лечения больных;

– в июне-августе 1997 г. в районе прошли забастовочные акции;

– это было время массовых отпусков, пора сенокоса и сеноуборки, когда даже серьезно больной человек старается избегать больничных учреждений.

8. Необходимо безотлагательно разработать программу обследования населения и лечения больных в с. Курай и установить дальнейшие наблюдения за состоянием здоровья населения, что потребует определенных финансовых затрат.

Комментарии к статье главного врача Республиканского центра ГСЭН А.И. Коробко:

– Альберт Кукушевич Мешкинов прав в том, что официальная статистика массовости заболеваний ничего не дает стороннему исследователю. Мы как работники государственного органа, ответственного за санитарно-эпидемиологическое благополучие населения, уже дважды побывали в Курае и Акташе. Во время второго посещения наша лабораторная бригада отобрала пробы воздуха, почвы, воды. При обработке данных выявилось три неясных типа, которые компьютер не может расшифровать. Поскольку у нас нет своей токсикологической лаборатории, все материалы, какими располагаем, отправили на исследования в Барнаул, Москву. Главному санитарному врачу Кош-Агачского района дано задание поголовно осмотреть, опросить все население Курая, Кызыл-Таша, Акташа. Готовится еще одна поездка специалистов минздрава РА в этот район с привлечением специалистов-токсикологов.

Всем происшедшим озабочено не только министерство здравоохранения РА, об этом знают уже в Минздраве РФ. Не исключено, что мы будем просить у них помощь, поддержку.

***

О проблемах ракетно-космической деятельности в Алтае-Саянском регионе
(Публикация текста доклада, сделанного на форуме «Алтай-Саяны – 21 век» (октябрь 1999), г. Белокуриха Алтайского края)

Юрий Робертус

Алтае-Саянская горная страна – один из регионов России, наиболее подверженных воздействию ракетно-космической деятельности (РКД). Осуществляемое на протяжении почти сорока лет освоение космического пространства и совершенствование стратегического вооружения существенно ухудшили экологическую обстановку в этом уникальном природном регионе с сохранившей первозданный облик экосистемой.

В западной части Алтае-Саянского региона – на территории Алтайского края, республик Алтай, Хакасия, Тыва и, частично, Казахстана – расположено шесть районов падения фрагментов вторых ступеней ракет-носителей «Протон», «Союз» и их модификаций, запускаемых с космодрома Байконур (зоны Ю-30-32). Расчетная площадь всех районов падения около 10 тыс. кв. км.

В юго-восточной части Республики Алтай также имеется ранее использовавшийся район падения неустановленной принадлежности. С учетом этого района падения общая площадь Алтае-Саянского региона, фактически загрязненная металлоконструкциями ракетно-космической техники, составляет около 44 тыс. кв. км, в том числе в Республике Алтай – 23,5 тыс. кв. км (25% ее территории). Загрязнение «ракетным мусором» охватывает уникальные по природно-ресурсному потенциалу территории. Так, наиболее интенсивно используемый район падения № 326 расположен на площади одного из старейших в стране Алтайского госзаповедника, включенного ЮНЕСКО в Список природных объектов Мирового Наследия. Район падения № 327 частично захватывает территорию Сумультинского госзаказника, а № 309 и № 310 – основную часть проектируемого Тигирекского госзаповедника.

Основными проблемами, связанными с падением и размещением металлоконструкций ракетно-космической техники на территории Алтае-Саянского региона, являются:

– вылеты фрагментов за расчетные контуры районов падения, создающие угрозу травмирования населения, сельскохозяйственных животных;

– возникновение лесных пожаров при падении раскаленных фрагментов ракетно-космической техники, что имело место в последние годы в районе падения № 326 на территории Алтайского заповедника (25.05.96 и 10.09.98);

– токсичность части фрагментов, создающих локальные очаги вторичного десорбционного загрязнения окружающей среды и представляющих потенциальную опасность для здоровья контактирующего с ними населения;

– замусоривание природных ландшафтов, снижающее их эстетическую ценность.

Для улучшения экологической ситуации в районах падения и на прилегающих к ним территориях необходимо провести их частичную очистку от фрагментов ракетно-космической техники, предусмотренную в договорах между Минобороны РФ и администрациями субъектов Алтае-Саянского региона. Поскольку полная очистка районов падения – весьма дорогостоящая и трудновыполнимая работа, предлагается на первом этапе очистить территории населенных пунктов и места хозяйственной деятельности – пастбища, сенокосы и пр. Эти работы, выполняемые по техническим проектам, финансируемые Минобороны РФ, можно провести силами уполномоченных территориальных организаций и местного населения в ближайшие 1-2 года.

Более значимым экологически негативным последствием РКД в регионе является загрязнение окружающей среды районов падения и прилегающих к ним территорий компонентами ракетных топлив, в частности, гептилом и его производными.

Имеющиеся в настоящее время данные свидетельствуют о существовании в пределах Алтае-Саянского региона значительного по размерам (более 300 тыс. кв. км) мега-ареала слабо- и умеренно-интенсивного химического загрязнения компонентами ракетных топлив и их метаболитами объектов окружающей среды, главным образом почвенного и растительного покрова. Загрязненная площадь, имеющая форму субширотного эллипса, полностью охватывает Республику Алтай и частично – прилегающие к ней территории Восточного Казахстана, Алтайского края, Кемеровской области, республик Хакасия и Тыва.

При изучении загрязненности территории Республики Алтай и Алтайского края компонентами ракетных топлив автором сделаны следующие предварительные выводы:

– основным загрязнителем, выявленным на территории Алтае-Саянского региона, является НДМГ (несимметричный диметилгидразин – прим. ред.) – высокотоксичное ракетное гидразинное горючее, поступающее аэрогенным путем при разрушении отделяющихся частей ракет-носителей и относительно стабильно сохраняющееся в высоко- и среднегорных условиях Алтае-Саянского региона в основной депонирующей загрязнение среде – почвенном покрове;

– по степени проявленности опасной загрязненности (более ПДУ) изученная часть Алтае-Саянского региона относится к территориям с преобладающей высокой площадной загрязненностью, а по концентрациям НДМГ – к слабо-интенсивному загрязнению;

– концентрация производных компонентов ракетных топлив в депонирующих загрязнение природных средах Алтае-Саянского региона находится в основном ниже регламентирующих пределов;

– заметная роль в загрязнении объектов окружающей среды западной части Алтае-Саянского региона, вероятно, принадлежит углеводородным топливам (керосин, синтин);

– на фоне регионального загрязнения территории Алтае-Саянского региона выявлено загрязнение почв населенных пунктов компонентами ракетных топлив;

– масштабы вторичного десорбионного загрязнения НДМГ от фрагментов отделяющихся частей ракет-носителей оцениваются как незначительные.

Одним из предполагаемых последствий РКД (многолетних выбросов значительных количеств АТ, АК* (АТ – азотный тетраоксид, АК – азотная кислота) является нарастающее закисление почв сельскохозяйственных земель вблизи районов падения вторых ступеней ракет-носителей «Протон», в частности, в северо-восточной части Республики Алтай. К числу практически неизученных проблем относится оценка потенциальной загрязненности объектов окружающей среды Алтае-Саянского региона токсичными компонентами, служащими присадками и добавками ракетных топлив. Другая важная экологическая проблема состоит в установлении специфики и масштаба воздействия на окружающую среду Алтае-Саянского региона военной ракетно-технической деятельности (РТД).

С учетом вышеотмеченного предварительного, установленного и предполагаемого воздействия РКД и РТД на окружающую среду региона, автор предлагает:

– составить эколого-гигиенические паспорта на загрязнение компонентами ракетных топлив и их производными территории субъектов Алтае-Саянского региона;

– организовать на загрязненной территории проведение эколого-гигиенического мониторинга объектов окружающей среды, в том числе приземной атмосферы;

– организовать применительно к условиям Алтае-Саянского региона гигиенические регламенты (ПДК, ПДУ) токсичных (1-2 класса опасности) компонентов ракетных топлив и их производных для основных природных сред;

– разработать и реализовать целевую программу научно-исследовательских работ по оценке влияния последствий РКД на здоровье населения загрязненной территории Алтае-Саянского региона. С учетом ее результатов организовать мониторинг состояния здоровья пострадавшего населения;

– организовать на базе территориальных Центров госсанэпидемнадзора и экспертно-экологических лабораторий выборочный аналитический контроль наличия компонентов ракетных топлив и их производных в природных средах загрязненных населенных пунктов, в местных продуктах питания, в том числе в природных дарах, сельскохозяйственных кормах, лекарственно-техническом сырье и пр.

В последние годы в Алтае-Саянском регионе географическим факультетом МГУ с привлечением территориальных организаций проводится послепусковой экологический контроль объектов природной среды на площади районов падения. Автор считает необходимым перевести эту работу на качественно более высокий уровень, а именно:

– придать ей статус мониторинговых исследований со всеми вытекающими методическими и организационными подходами;

– проводить аналитические исследования только высокоразрешающими методиками (жидкостная хроматография, хромато-масс-спектроскопия и пр.);

– дополнить круг исследуемых природных сред изучением загрязненности приземной атмосферы компонентами ракетных топлив.

На наш взгляд, необходимо также расширить перечень послепускового экологического мониторинга, включив в него ближайшие к районам падения населенные пункты. Представляется, что послепусковой экологический контроль должен стать составной частью эколого-гигиенического мониторинга на территории Алтае-Саянского региона, подверженной воздействию РКД и РТД.

В настоящее время наиболее целесообразными путями решения медико-экологических и социально-экологических проблем Алтае-Саянского региона, обусловленных РКД и РТД, является не только их действенное нормативно-правовое регулирование и «легализация», но и введение компенсационных механизмов возмещения территориям экологического и социально-экологического ущерба, наносимого (нанесенного за многие годы) РКД и РТД окружающей среде, экономике и здоровью населения Алтае-Саянского региона (в последнем случае – и морального вреда).

В соответствии с постановлением правительства РФ от 24.03.98 № 350 субъекты Алтае-Саянского региона стали получать компенсационные выплаты за разовое использование расположенных на их территории районов падения при коммерческих запусках космических аппаратов. Сумма этих выплат за временное выведение площади районов падения из хозяйственного пользования в настоящее время составляет примерно один доллар за 1 кв. км площади районов падения, или 0,01-0,02% от стоимости пуска.

Столь незначительные суммы (по мнению автора, их надо увеличить как минимум на порядок и исчислять в долларовом эквиваленте) зависят в расчетной формуле только от времени использования районов падения. В качестве такового, на наш взгляд, необходимо считать время использования районов падения для приземления (выпадения) всех отделяемых продуктов, а не только фрагментов металлоконструкций. Поскольку выпадение аэрозолей, содержащих компоненты ракетных топлив, происходит предположительно в течение нескольких суток после пуска, этот период и является временем фактического использования территории района падения, многократно превышающим нынешние договорные сроки (4-6 часов).

Не вдаваясь в критический анализ разработанного Госкомэкологии РФ проекта «Методики исчисления платежей за загрязнение сухопутных районов падения отделяющихся частей ракет-носителей», отметим, что исчисляемые в соответствии с этими методическими подходами суммы платежей за механическое и химическое загрязнение окружающей среды районов падения составляют тысячные доли процента от стоимости пуска. Представляется, что эти суммы неадекватны экологическим последствиям пусков ракет-носителей и не отвечают интересам субъектов Алтае-Саянского региона, в связи с чем необходима соответствующая корректировка проекта вышеотмеченной методики.

Из других проблемных вопросов РКД наиболее актуальным является законодательное оформление обязательного страхования экологических рисков всех пусков ракет-носителей, в том числе пусков по Федеральной космической программе и направленных на повышение обороноспособности страны.

Представляется, что заинтересованным федеральным ведомствам необходимо разработать и утвердить в установленном порядке методику оценки социально-экономического и экологического ущерба, нанесенного РКД (РТД) народному хозяйству и окружающей среде субъектов РФ. В дальнейшем, в рамках научно-исследовательских работ по изучению последствий РКД (РТД), провести оценку разнопланового ущерба, нанесенного многолетней РКД (РТД) субъектам Алтае-Саянского региона.

В заключение отметим, что наиболее оптимальным решением большинства проблем, создаваемых РКД (РТД) в Алтае-Саянском регионе, является постепенное сокращение до минимума, а в дальнейшем, с началом функционирования космодрома Свободный и осуществления морских стартов с платформ, прекращение использования территории Алтае-Саянского региона под районы падения отделяющихся частей ракет-носителей.

Робертус Юрий Владимирович,
кандидат геолого-минералогических наук, директор Алтайского регионального института экологии и рационального природопользования Госкомэкологии РФ, г. Горно-Алтайск

***

Долгощелье и Тарасово – наши Хиросима и Нагасаки?..
(Публикация в газете «Правда Севера», 13 ноября 1998 г.)

Вл. Алексеев

В последнее время все чаще говорится и пишется об отрицательном влиянии на окружающую среду запусков ракет на высокотоксичном топливе – гептиле. Несмотря на существовавший многие годы заговор молчания вокруг этой темы, правда так или иначе пробивает себе дорогу. Этому во многом способствовала и состоявшаяся три года назад научная экспедиция сотрудников Архангельской государственной медицинской академии (АГМА) в мезенское село Долгощелье, которое находится неподалеку от места падения отделяющихся частей ракет-носителей (ОЧРН), и плесецкую деревню Тарасово, расположенную в подтрассовой зоне.

А совсем недавно на основании проведенных там исследований в Архангельской медицинской академии успешно прошла защита диссертации на тему «Состояние гепатобилиарной системы у населения, проживающего на территориях экологического риска». Научных работ по этому вопросу у нас в стране еще не было, во всяком случае – в открытой печати. И вот я беседую с новоиспеченным кандидатом медицинских наук Ниной Скребцовой и ее научным руководителем, доктором медицинских наук, профессором Светланой Совершаевой.

– О результатах экспедиции, в которой вы принимали участие, уже много говорилось. Так, на одной из сессий областного Собрания, обсуждавшей программу экологического мониторинга на территориях, находящихся в зоне влияния запусков ракетно-космической техники, приводилась горькая статистика выявленных у жителей обеих деревень массовых заболеваний гепатобилиарной системы (печени и желчновыводящих путей), а также почек. И тем не менее военные упорно продолжают отрицать вредное влияние попадающего в окружающую среду гептила и других компонентов ракетного топлива на здоровье людей. Некоторые говорят даже, что дело тут вовсе не в ракетных запусках, а в беспробудном пьянстве населения. От алкоголя, мол, и печень страдает...

Нина Скребцова: – В своей работе я как раз и доказываю, что ни алкоголь, ни вирус гепатита В, ни климатические условия Севера (а в подавляющем большинстве случаев все это и приводит к заболеваниям печени) не являются основной причиной функциональных расстройств гепатобилиарной системы, которыми страдают от 50 до 90 процентов обследованного нами населения.

– Тогда в чем же причина?

Н.С.: – В техногенном загрязнении среды обитания... Ни для кого не секрет, что в Мезенском районе чуть ли не единственным фактором подобного рода являются проливы ракетного топлива на местах падения отделяющихся частей ракет-носителей. Причем в огромных количествах – до полутора тонн на одну отработанную ступень.

– У военных, видимо, своя логика, раз они не считают это опасным?

Светлана Совершаева: – Честно говоря, я отказываюсь понимать такую логику. Всемирная организация здравоохранения включает гептил в список наиболее токсичных веществ. Правда, рядом делается сноска: неактуально, поскольку практически нигде в мире не используется. Но у нас-то, к сожалению... Тонны яда – разве это не опасно?!

– Может быть, считается, что они падают в тех местах, куда население не имеет доступа?

Н.С.: – Как бы не так! В своих анкетах более 50 процентов опрошенных жителей Долгощелья указали, что посещали места падения ОЧРН, собирали там грибы, ягоды, пили воду. А по данным экологической паспортизации, на участках падения ОЧРН концентрации гептила в почве и воде превышают предельно допустимые в сто и более раз! Нам рассказывали, что охотники, испив такой водицы, потом три дня приходили в себя.

– Неужели здешние жители не знают, насколько это опасно?

С.С.: – Представьте себе – не знают. Были случаи, когда те же охотники укрывались от дождя в топливных баках ракет... Кстати, в ОЧРН некоторые блоки содержат радиоактивные вещества. До поры до времени они безопасны. Но местные умельцы наловчились извлекать оттуда серебро. В результате два человека умерли от лейкоза.

– Если уж люди так безрассудны, то что говорить о животных, птицах, для которых не существует никаких запретов и границ...

С.С.: – К вашему сведению, животных и птиц буквально тянет на места проливов гептила! Разработчики топлива в разговоре со мной признавались, что оно привлекает наших меньших братьев своим запахом. Это ведь органика, которая пахнет тухлятиной. Так что птица или олень всегда предпочтут чистому водоему тот, в котором есть подобный букет...

– А потом, попадая на наш с вами стол, такая дичь, как и грибы с ягодами, становится источником заражения человеческого организма...

С.С.: – Совершенно верно. На одном из совещаний в институте биофизики приводились результаты обследования овец, пасущихся на территориях падения ОЧРН, запускаемых с космодрома Байконур. И у них в тканях были обнаружены гептил и его производные, которые еще опаснее...

– А у нас подобные исследования проводились?

С.С.: – Северное отделение ВНИИ охотоведения и звероводства планировало проведение таких исследований в общей с нами программе. Однако из-за отсутствия средств им пришлось от этого отказаться.

– Нередко, чтобы убедить общественность в безобидности запусков ракет на жидком топливе, некоторые военные и специалисты ссылаются на то, что в самом Мирном, расположенном в непосредственной близости от стартовых площадок, показатели онкозаболеваемости и смертности в полтора-два раза ниже, чем в целом по области.

Н.С.: – Мирный – особый город, где половозрастная структура населения совершенно иная, чем в других населенных пунктах области. Оно там постоянно разбавляется армейской молодежью, которая, естественно, не дает большого прироста онкозаболеваемости. Между тем в целом по Плесецкому району этот показатель превышает среднеобластной. Запущенных форм онкозаболеваний здесь также больше. Спрашивается: с какой стати? Ведь это же центральный район с неплохо организованной медслужбой. Отсюда всегда можно быстро и без особых хлопот (это вам не Мезень!) добраться до Архангельска, показаться кому-нибудь из здешних специалистов. И тем не менее статистика, как уже говорилось, свидетельствует о крайнем неблагополучии с онкозаболеваемостью в районе. Вот о чем действительно стоило бы задуматься.

– А как обстоят дела с онкопатологией в Долгощелье и Тарасово?

С.С.: – Таких исследований мы там пока не проводили. Финансирование нашей программы прекратилось, и следующая очередная экспедиция из-за этого не состоялась. Сейчас с большим трудом удалось закупить специальные реактивы, которые позволяют выявить онкопатологию на самых ранних стадиях. Однако из-за отсутствия средств эта экспедиция тоже может сорваться.

– Будем надеяться, что она все-таки состоится. Но что вы скажете людям, если, не дай Бог, окажется, что <они серьезно больны>? Каким образом сможете им помочь?

С.С.: – Придется поднимать этот вопрос в департаменте здравоохранения. Конечно, при нынешнем состоянии нашей медицины помочь всем будет очень сложно. Но мы не можем, как страус, прятать голову в песок. Все равно проблема сама собой не рассосется. Наоборот – с каждым годом будет острей и острей.

– Нынче все активнее поднимается вопрос о компенсациях ущерба, который наносит ракетно-космическая деятельность природе и здоровью людей...

С.С.: – Честно говоря, шансов добиться компенсационных выплат для всей области не так уж много. Военные, как мы уже говорили, до сих пор не хотят признавать вредного влияния ракетных запусков.

– ...А доказать их прямую связь с выявленными вами заболеваниями в Долгощелье и Тарасово, насколько я понимаю, пока не удалось.

С.С.: – Мы еще только начали такие исследования. Но что бы ни говорили военные, ясно одно: гептил – это канцерогенный мутаген. Какие дети вырастут в Долгощелье сегодня и как его действие скажется на следующих поколениях – никто не знает. В Японии, например, только сейчас начинают по-настоящему осознавать последствия ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки.

К сожалению, у нас в стране до сих пор не существует стандартизованной, общепринятой оценки риска возникновения и развития подобных заболеваний. В июне я была в Госдуме на заседании комитета по экологии, и там представитель Госсанэпиднадзора прямо заявил, что они еще только пытаются разработать методику оценки риска развития экологически зависимых заболеваний.

– А разве в мире она не разработана?

С.С.: – Разработана. Но мы, как известно, всегда идем своим путем. Поэтому принять ее почему-то не можем...

– Наверное, государству просто выгодно затягивать <решение проблемы>, чтобы не выплачивать компенсации таким регионам, как наш.

С.С.: – Знаете, в комитете Госдумы по экологии считают, что требовать компенсацию для целого региона в настоящее время бесперспективно. Нам советуют ставить вопрос пока только о компенсациях для той территории, которая, как, например, Мезенский район, непосредственно связана с ракетно-космической деятельностью.

– И что же конкретно нам делать, чтобы добиться таких компенсаций?

С.С.: – Прежде всего объявить район зоной экологического бедствия. На этот счет существуют специальные нормативные документы. Конечно, в Думе нам сразу сказали, что Министерство обороны будет жестко противодействовать таким планам. И все-таки они имеют перспективу. Ведь для того, чтобы объявить территорию зоной экологического бедствия, не надо доказывать, что там сплошь больные люди. Достаточно того, что существует высокий риск получить то или иное заболевание.

– Мы с вами больше говорим о будущем. А что сейчас можно предпринять в том же Долгощелье?

Н.С.: – Прежде всего – организовать просвещение населения. Чтобы люди знали: собирать грибы, ягоды в местах падения ОЧРН нельзя, пить воду – тоже. Надо наладить четкую систему оповещения о предстоящих запусках. И, конечно, нужен постоянный контроль за здоровьем местных жителей.

– Из ваших исследований следует, что у большинства жителей Долгощелья и Тарасово нарушены функции печени. Что это значит?

С.С.: – Это значит, что люди пока еще живут и здравствуют, но их жизненный ресурс ограничен. В ситуации перегрузки организма риск серьезно заболеть очень велик. Мы все-таки надеемся организовать новую экспедицию в эти места. Поработаем со здешними медиками, расскажем им, на что надо обратить особое внимание.

Н.С.: – Однако необходимо четко представлять себе, что основным условием восстановления функции печени, а также снижения риска возникновения целого ряда других заболеваний у местного населения является необходимость ослабления влияния техногенных факторов загрязнения окружающей среды.

***

Ракетно-космическая деятельность и здоровье человека
(Публикация в журнале «Экология человека», № 3. – Архангельск: Госкомитет по охране окружающей среды Архангельской области, АГМА, 1997.)

А.П. Миняев, П.И. Сидоров, С.Л. Совершаева

В течение нескольких десятков лет эксплуатируется космодром на территории Архангельской области. Сегодня уже перестала быть секретной информация о том, что в районе Плесецка располагается 1-й государственный испытательный космодром, ракетный полигон ВМФ Минобороны и 53-й государственный испытательный полигон. Ракетно-космическая деятельность (РКД) здесь осуществляется с 1966 года. За это время запущено в космос более 1900 ракет-носителей. Однако в последние годы число пусков ракет значительно сократилось по причине сугубо финансового характера.

На сегодня полигон «Плесецк» является основным в России. С него производятся запуски ракетной техники как в интересах народного хозяйства, так и в научных и военных целях. Поэтому проблема загрязнения окружающей среды и безопасности жизнедеятельности населения в подтрассовых зонах и вблизи позиционных районов остается актуальной.

Круг проблем, возникающих в связи с РКД на территории нашей области, обусловлен как частотой пусков, так и типом запускаемых космических аппаратов. До последнего времени режимный характер РКД определял и недоступность информации. Однако в настоящее время многие данные, особенно касающиеся ряда параметров ракетно-космической техники (РКТ) и ее воздействия на окружающую среду, открыты. Это дало возможность включения в медицинские и экологические исследования по изучению последствий РКД ученых из гражданских научно-исследовательских подразделений – вузов и НИИ.

Предваряя постановку проблемы, мы хотели бы остановиться на основных аспектах РКД применительно к условиям нашей страны.

Прежде всего, следует заметить, что в настоящее время в России осуществляются запуски ракет, двигатели которых работают как на жидком, так и на твердом топливе. Твердотопливные космические аппараты экологически наиболее безопасны. Именно им будет, по-видимому, отдано предпочтение на новом космодроме Свободный. Наряду с этим в течение многих лет в отечественной космонавтике интенсивно эксплуатировались и продолжают использоваться жидкотопливные ракеты. Как раз с их запусками и связано подавляющее большинство проблем экологической безопасности и безопасности жизнедеятельности населения.

Характеризуя виды ракет и применяемое в их двигателях топливо, отметим лишь основные их типы, пуски которых обуславливают наибольший риск возникновения экологической дестабилизации на территориях, прилежащих к пусковым площадкам, и в подтрассовых районах. К таким типам космических летательных аппаратов относятся ракеты классов «Протон», «Циклон», «Циклон-М», «Космос». Отделяющиеся ступени этих ракет-носителей содержат токсичные компоненты ракетных топлив. Стоит заметить, что наибольшую опасность для растительного и животного мира представляет падение первых ступеней, в топливных магистралях которых находится достаточно значительное количество топлива и окислителя. В то время как вторые ступени, разрушаясь на больших высотах (порядка 35-50 км), падают в виде относительно мелких обломков, а остатки топлива рассеиваются в атмосфере.

С учетом того, что проблемы Байконура сегодня – это проблемы Казахстана, на территории России наибольшей экологической опасности, обусловленной РКД, оказался подвержен Север Европейской части страны. Это, прежде всего, Архангельская область, Ненецкий автономный округ (НАО) и Республика Коми. Именно в этом регионе расположены основные поля падения РКТ. Причем, если территориям, расположенным за Уралом, угрожает загрязнение в основном лишь в связи с падением обломков вторых ступеней, то наша область вместе с НАО становится лидером как по числу районов падения (РП) отделяющихся частей ракет-носителей, так и по степени загрязнения этих регионов. Так как именно на эти площади падают первые ступени с остатками невыгоревшего токсичного топлива.

Несколько слов о ракетном топливе. Сведения об основных компонентах ракетных топлив не относятся к разряду секретных. Они опубликованы в многочисленных источниках, в том числе и в бюллетенях ВОЗ (Гидразин, 1996). В качестве основных элементов горючего в ракетных двигателях используются такие вещества, как несимметричный диметилгидразин (НДМГ), азотные окислители (азотный тетраоксид – АТ и азотная кислота – АК), углеводороды (керосин, нафтил и синтин), криогенные окислители (жидкий водород и жидкий кислород). Считается, что криогенные окислители не оказывают вредного воздействия на окружающую среду. Проблемы загрязнения последней связаны преимущественно с токсичностью для биоты НДМГ, АТ, АК и керосина, а также продуктов их деградации в почве, воде, тканях растений и животных.

Учитывая специфику РКД, необходимо заметить, что возникающие при этом проблемы экологического характера на гражданских объектах могут быть обусловлены несколькими причинами. Во-первых, это воздействие компонентов ракетных топлив и продуктов их сгорания как при штатных, так и при аварийных запусках непосредственно вблизи пусковых площадок. Во-вторых, загрязнение окружающей среды высокотоксичными компонентами ракетных топлив в районах падения отделяющихся частей ракет-носителей. В-третьих, замусоривание районов падения металлоломом. И, наконец, воздействие на верхние слои атмосферы, влекущее изменения в ее составе (в том числе и уменьшение, хотя и не очень существенное и продолжительное, озонового слоя).

Касаясь риска возникновения экологической дестабилизации на гражданских объектах, расположенных вблизи пусковых площадок ракетной техники, заметим, что он обусловлен преимущественно нештатными ситуациями при аварийных запусках, а также атмосферными переносами продуктов сгорания топлива, содержащихся в выбросах из сопел ракетных двигателей (Пономаренко..., 1996). Аналогичные ситуации весьма вероятны и в районах падения ОЧРН.

Траектории полета ракет при пусках выверены настолько, что специалисты всегда точно знают координаты падения ступени ракеты. На территории как Архангельской области, так и других субъектов Федерации выделены заранее согласованные с Минобороны районы, так называемые поля, или районы, падения. Таких РП в нашей области несколько. Наиболее интенсивно используется РП «Койда» в Мезенском районе. И хотя ракетчикам известно, куда упадет тот или иной блок, это далеко не всегда известно жителям населенных пунктов, расположенных вблизи РП. Система оповещения гражданского населения, к сожалению, практически не работает. И это тоже одна из нерешенных проблем безопасности РКД. Проблема очень серьезная. Так как, кроме обозначенных выше процессов загрязнения атмосферы непосредственно продуктами горения топлива (а это шлейф токсичных веществ, тянущийся на многие сотни и тысячи метров), при падении ступени ракеты возможен взрыв с разбрасыванием вокруг нее обломков (что относится, кстати, к категории штатных ситуация пуска). Разрушение баков с горючим сопровождается интенсивным испарением топлива, загрязнением атмосферы, почвы, грунтовых и поверхностных вод. При этом следует помнить, что в топливных магистралях отделяющихся частей жидкотопливных ракет содержится масса опасных для человека и животных веществ. Это, в одних случаях, гидразин и его производные с азотным окислителем, в других – остатки углеводородного горючего (керосина). Азотный тетраоксид вызывает кислотные ожоги растений, гибель гидробиоты и микрофлоры почвы. Керосин, очень устойчивый в почве и почти не разрушающийся химическим путем, накапливаясь в водоемах, ведет, в конечном итоге, к уничтожению нерестилищ рыб. Но наибольшую опасность из множества компонентов ракетных топлив представляет гидразин, который, по данным экспертов Всемирной организации здравоохранения, являясь веществом 1-го класса, вызывает тяжелые отравления даже в малых дозах. По иронии судьбы, гидразин в небольших дозах выступает для растительности в роли удобрения. Но птицы, рыбы и дикие животные, поедающие эти растения и пьющие зараженную воду, становятся опасными для человека. Возникает драматическая экологическая цепочка «загрязненная среда обитания – растения – животные и рыба – человек». Опасно как вдыхание, так и поступление гидразина через кожные покровы и желудочно-кишечный тракт (Ю.М. Антонов, 1995; ВОЗ, 1996). Экспериментальные исследования на животных свидетельствуют о его канцерогенном и мутагенном эффектах (ВОЗ, 1996). Клиническая картина отравления гидразином зависит от пути поступления его в организм, дозы и длительности воздействия. Она настолько полиморфна (от легкой тошноты до тяжелых бронхоспазмов, нейротоксикоза и поражения печени) и настолько неспецифична, что трудно доказать, чем именно вызваны наблюдаемые явления. Верифицированный диагноз возможен лишь при определении в крови гидразина или продуктов его деградации (НДМГА).

Таким образом, реально наибольшую опасность для растительного, животного мира и человека представляет токсичное гидразиновое топливо в местах его пролива (районы падения ОЧРН и участки аварийных проливов вблизи пусковых площадок).

РП формально находятся во временном отчуждении, а поэтому ведение сельскохозяйственной деятельности, охота, рыболовство, выпас скота на них запрещены, однако, на практике это почти не соблюдается. Архангельская область, НАО и Республика Коми, на которых сосредоточены основные районы падения ОЧРН, представляют собой территории с огромным количеством промысловых озер и густой сетью мелких рек, многие из которых являются нерестилищами для проходных рыб. Это также места выпаса оленей и сенокосные угодья. Замусоривание РП упавшими ступенями ракет-носителей на многие годы делает непригодными их для природопользования человеком. В соответствии с действующим законодательством (1995), реабилитация выделенных из хозяйственной деятельности земель должна проводиться за счет и силами тех военных ведомств, которые повинны в возникших экологических бедствиях. Однако на самом деле эти постановления правительства не выполняются.

Наиболее серьезная проблема для медицинской науки и практики заключается в том, что при загрязнении среды обитания токсичными компонентами ракетных топлив существует реальная угроза для здоровья людей, проживающих на территориях, подверженных влиянию РКД.

Рекогносцировочные исследования в районах падения ОЧРН и подтрассовых зонах полета ракетной техники, проведенные специалистами Архангельской государственной медицинской академии совместно с бригадой врачей из г.Москвы, показали, что вероятность отравления компонентами ракетных топлив представителей животного мира и человека весьма высока. Население собирает на территориях, содержащих ОЧРН, грибы и ягоды, занимается охотой и рыболовством, а также использует их в качестве сенокосных угодий и выпасов для оленей. Имели место и нештатные ситуации, когда упавшая ступень перегораживала русло судоходной реки. Далеко не все ОЧРН локализованы, и определены не все координаты их падения. Это означает, что есть озера, на дне которых покоятся обломки ракетной техники, а вода этих водоемов заражена. В соответствии с данными паспортизации РП ОЧРН в отдельных воронках концентрации НДМГ достигают многих десятков ПДК даже через год после падения ступени. А как указывается в справочнике по гидразину (ВОЗ, 1996), это вещество представляет реальную угрозу живому даже в самых бесконечно малых дозах.

Характерно, что обычные методы обследования жителей этих районов, равно как и анализ отчетов медицинских статистиков, оказались малоинформативными. Они не позволили объяснить многие факты, установленные в процессе выборочных медицинских осмотров населения и анализа заболеваемости в Мезенском и Плесецком районах. Применение комплекса биохимических, функциональных и морфологических методов позволило специалистам медакадемии г. Архангельска обнаружить у большого числа обследованных признаки нарушений функции печени с явлениями ее функциональной недостаточности, выраженные анемии и лейкопении, а также явления эндогенной интоксикации неясного генеза.

Так, в соответствии с программой НИР «Оценка здоровья населения, проживающего в районах влияния полигона Плесецк», в экспедиционных условиях врачебной бригадой сотрудников медицинской академии обследовано население двух сел – Долгощелье (Мезенский район) и Тарасово (Плесецкий район). Первое располагается вблизи района падения ОЧРН «Койда», другое – в подтрассовой зоне, примерно в 50 км от полигона Плесецк.

Проанализирована заболеваемость населения в Долгощелье и Тарасово по данным выкопировки диагнозов из амбулаторных карт. В структуре патологической пораженности болезни системы пищеварения как системы-мишени гепатотропных ядов, к которым относятся компоненты ракетного топлива, выходят на 3 место.

Предварительные результаты обследования населения позволяют констатировать следующие факты:

1. По данным биохимического исследования, у 79% обследованных жителей с. Долгощелье и у 90% – Тарасово имеются патологические изменения. В том числе признаки нарушения функции печени выявлены более чем у 50%. Характерна гипоферментемия как проявление функциональной недостаточности печени (от 20 до 50% обследованных).

У более чем 40% лиц установлено наличие эндотоксемии, обусловленной нарушением функции гепатобилиарной системы.

2. Результаты ультразвукового исследования свидетельствуют о высокой частоте признаков поражения гепатобилиарной системы, особенно в Тарасово (Плесецкого района) – до 90,8% обследованных. Значительно чаще, чем в районах сравнения (с. Майя, Якутия), в данных районах имеет место поражение собственно паренхимы печени, что является косвенными признаками токсического влияния веществ неизвестного происхождения.

3. По данным анализа периферической крови у взрослого населения, наряду с анемиями и лейко-лимфопениями достаточно часто наблюдается токсическая эозинофилия (от 21 до 44% в разных группах), что служит проявлением экзотоксемии неизвестного генеза.

4. Среди обследованных детей анемии и лейкопении обнаружены у 38 и 20% в Тарасово и у 8 и 26% в Долгощелье, соответственно.

5. Признаки вегетативной дестабилизации, по данным симметрийного анализа ЭКГ, выявлены у 78% жителей с. Долгощелье.

6. Психофизиологическое обследование жителей с. Долгощелье позволило установить, что у 80,8% имеется та или иная степень депрессивных состояний, что более чем в 5 раз выше, чем в Архангельске.

Таким образом, установлено, что у обследованного населения районов, находящихся в зоне влияния космодрома, имеются признаки, свидетельствующие о наличии вегето-астенического синдрома, интоксикации неясного генеза, функциональной недостаточности печени и морфологических изменений ее структуры. Установленные клинические проявления в соответствии с рекомендациями НИИ гигиены и профпатологии (г. Санкт-Петербург) по диагностике отравлений гидразином и его производными вполне могут рассматриваться как проявления экзотоксемии, обусловленной воздействием компонентов ракетного топлива. Особенно при наличии в анамнезе у большинства обследованных инцидентов контакта с токсичными компонентами топлив. Однако дальнейшие исследования ввиду отсутствия финансирования в настоящее время прекращены, а делать решающее заключение без проведения контрольных исследований в районах сравнения («экологически чистых») не корректно.

И все же, несмотря на имеющиеся проблемы с оценкой причин негативных изменений в здоровье жителей районов, находящихся в зоне явного влияния РКД, можно с уверенностью говорить, что риск получить отравление в районах, где находятся поля падения ОЧРН, весьма высок.

Результаты проведенных исследований показывают настоятельную необходимость создания на территории области стационарного мониторинга за состоянием окружающей среды, природных систем и здоровьем населения этих территорий.

В попытках отстоять интересы области и ее жителей за период с 1992 по 1997 годы по инициативе и при участии администрации Архангельской области и департамента по охране окружающей среды состоялось около десятка совещаний различного уровня, от местного до всероссийского масштаба. На них рассматривались вопросы взаимодействия ракетно-космических ведомств и области. Последнее такое совещание прошло 21 апреля в г. Архангельске. В его работе участвовали представители космодрома, ракетно-космического агентства, экологи Министерства обороны, Госкомэкологии и регионов России, территории которых находятся в зоне влияния космической деятельности, а также ученые из Москвы, Санкт-Петербурга и Архангельска, в том числе и разработчики ракетного топлива.

Задачей совещания было объединение усилий администраций областей по решению проблемы взаимодействия между субъектами Федерации и Минобороны России при осуществлении космической деятельности и согласование договорных отношений. В итоге форма договора выработана и принята.

На совещании была одобрена комплексная программа «Экологический мониторинг на территориях, находящихся в зоне влияния ракетно-космической деятельности», разработанная учеными г. Архангельска. Признано необходимым проведение научно-исследовательских работ по 7 основным разделам программы, включающим как оценку состояния экосистем (растительного, животного мира, человека), так и разработку системы мониторинга и методики расчета риска нанесения ущерба природе и человеку в результате РКД, а на Архангельский объединенный научный центр (АОНЦ) рекомендовано возложить обязанности головного исполнителя данной НИР.

В итоговом документе совещания «Обращение к председателю правительства РФ В.С. Черномырдину» указывается, что космическая деятельность на территории России требует особого режима обеспечения экологической безопасности и безопасности населения. Необходима разработка и введение механизма компенсаций населению территорий, находящихся в зоне влияния ракетно-космической деятельности, за тот реальный риск нанесения ущерба здоровью, который возникает в результате РКД.

***

Космические свалки
(Публикация в газете «АТК», Архангельская телевизионная компания).

О космическом мусоре говорим давно. Он представляет собой не только части отделяющихся ступеней, но и остатки топлива, которые заражают территорию, опасны для здоровья живой природы и человека.

Одно время космодром пытался своими силами с помощью вертолетов собирать мусор. Но такое дело оказалось дорогостоящим и было прекращено. Да и собирать все, что падает с неба на обширном пространстве, не представляется возможным.

А какова эта территория и где находятся те места, которые усеяны искореженным металлом космического происхождения, дает представление публикуемый перечень участков.

Название участка Территория, га Район

Двинской 222800 Холмогорский и Виноградовский

Сия 124600 Холмогорский и Пинежский

Олема 158260 Лешуконский

Киприянова 197920

Пинега 141300 Пинежский, Лешуконский, Мезенский

Мосеево 223300 Лешуконский, Мезенский

Бычье 141400 Мезенский, Ненецкий АО

Шойна 245600 Ненецкий АО

Кия 109600

Нижняя Пеша 141300

Воловая 247890

Нарьян-Мар 606000

Всего 2.559.970 га

Таким образом, под отделяющиеся части ракет-носителей, стартующих с космодрома Плесецк, отдано 2 миллиона 560 тысяч гектаров архангельской и ненецкой территории.

***

Солдатская каша с гептилом
(Публикация в газете «Труд», 20 октября 1999 г.)

Вадим Карпов

За два года службы на космодроме старший сержант Виктор Шульгин стал инвалидом. В то время как Военно-космические силы Министерства обороны на запусках иностранных коммерческих спутников зарабатывают миллионы долларов, наши солдаты-новобранцы на стартовых площадках глотают пары ядовитого ракетного топлива – гептила. Пьют с этой гадостью воду, едят пищу, на ней приготовленную... Об этом – рассказ старшего сержанта боевого расчета, фельдшера Виктора Шульгина, написавшего письмо о своей адской службе в «Труд»...

«...Сразу скажу, не хотел бы, чтобы мои обвинения рассматривались как очернение вооруженных сил. И еще большая просьба – напечатайте письмо. Поскольку в вашей газете уже не раз поднимался этот острый вопрос.

Теперь все по порядку...

Закончил медучилище в 1990 году. Через 3 месяца призван в армию. Заключение медкомиссии: здоров на все «сто». Направили в Плесецк. Так я попал в космические части Минобороны. Через месяц с небольшим приступаю к службе санинструктором. И потом присутствую практически на всех работах, связанных с гептилом. В мои обязанности входит оказание неотложной первой помощи при отравлении и нештатных ситуациях.

Вроде бы ничего особенного, но, наверное, не для красного словца эти работы назывались боевыми. При заправке ракеты гептилом я рядом – на расстоянии 100-150 метров. При пуске – остаюсь на поверхности. А все остальные прячутся в подземных бункерах. После пуска покидаю (такой приказ) площадку последним. Средств индивидуальной защиты никаких, даже противогаз не сочли необходимым выдать.

Постоянно происходит перелив топлива из цистерны. Я опять рядом. Если надо, оказываю солдатам неотложную помощь.

В ноябре 1991 года случился выброс горючего в атмосферу. Я не специалист, но мне объяснили, что ЧП связано с поломкой сжигающего оборудования. В тот момент двое военнослужащих обслуживали площадку. Ну ничего, отлежались мы дня три, отошли.

Облако, хоть и рассеялось, но все-таки ушло и осело в районе казарм.

Есть свидетели. Это было всего один раз, но было. Так я вновь, и не только, конечно, я, получил свою дозу гептилового яда.

Как медик проводил анализ питьевой воды. То и дело в ней выявлялись компоненты ракетного топлива. Один случай я особенно хорошо запомнил. Весна 1991 года. В пробе воды предельно допустимые концентрации (ПДК) гептила превышены в 8 раз. Воду мы взяли из кранов в казармах. А поступала она из местных скважин глубиной примерно 30 метров. А какой же тогда уровень ПДК в грунтовых водах? Вокруг части много болот, летом и осенью поднимаются испарения. Что же мы пили и чем дышали?

В душе, где моются солдаты срочной службы, периодически стирали свои костюмы заправщики. Опять вопрос: кто может сказать, какая концентрация гептила была в душевой?

Я не претендую на роль эксперта. Но только личный состав вечерами то и дело обращался ко мне за медицинской помощью. Основные жалобы – после пусков и профилактических работ. Приступы слабости по типу гипотонических кризов, тошнота, длительные головные боли...

Через 7-8 месяцев службы стал и я замечать неприятные изменения в собственном, еще совсем недавно вполне здоровом, организме. Сначала возникли приступы слабости, потом, как и у всех, – тошнота, сильные головные боли. Где-то еще через полгода стали сильно выпадать волосы. К концу уже не мог нормально спать. Ухудшилось зрение.

В 1994 году добавилась ломота в костях ног, рук, ключиц. Я как будто разваливался. Еще через два года появились рвущие боли в мышцах.

В прошлом году дал о себе знать острой болью позвоночник. Из больницы не выходил – лежал раз пять. В том числе и в специальном неврологическом отделении. Тяжело сознавать, что доходишь до точки. Я уже не могу просто подняться на второй этаж. Не могу нормально есть, держусь на обезболивающих.

Направляли на ВТЭК, и началось хождение по мукам. Чуть что – вы, мол, симулянт, идите работать. О болезнях, которые стали появляться еще в армии, говорят так: обычная дистония. И где вообще подтверждение, что служили на космодроме Плесецк? Нет? Ну и нет оснований заниматься вами более серьезно.

Иду в военкомат, объясняю ситуацию. Прошу сделать в часть запросы. Приглашает военком и говорит с тонким намеком: «Знаете, я здесь общался со специалистами. Мне сказали, что медики не участвуют в пусках и в боевых работах, связанных с заправкой. Не удивлюсь, если ответ будет отрицательным – документы, приказы могли не сохраниться. Попасть на лечение вы можете в госпиталь ракетных войск стратегического назначения в Одинцово, если получим подтверждение. Но это вряд ли». Вывод: забыть о здоровье. Забыть о прошлой службе, которая сделала меня инвалидом.

Я не требую, только прошу по-человечески помочь с диагностикой, профилактикой, лечением, социальной адаптацией. О себе: служил в армии с 1990 по 1992 год. Звание – старший сержант.

С уважением Виктор Шульгин
Адрес: Россия, 150023, г. Ярославль, ул. Курчатова, дом 14, ком. 18.»

Мы попросили прокомментировать письмо доктора медицинских наук Владимира Лупандина, который неоднократно писал о воздействии гептила на человека.

«...Мне дважды удалось встретиться с Виктором Шульгиным и узнать ряд новых фактов, о которых он не упомянул в своем письме. На протяжении двух лет солдаты срочной службы (примерно 500 человек) пили в казармах водопроводную воду, в которой содержался гептил (НДМГ) – токсическое вещество первого класса опасности. Превышение ПДК в питьевой воде было постоянно. Хотя исключается даже намек на присутствие следов НДМГ. После увольнения у многих, а не только у Шульгина, отмечались повышенная утомляемость, снижение работоспособности, изменения характера в виде конфликтности, резкости в отношениях с окружающими, взрывчатости. Не складывалась личная жизнь.

Фельдшер Виктор Шульгин проходил службу на космодроме Плесецк в войсковой части, обслуживающей пусковой стартовый комплекс под условным названием «Лесное». Отсюда производились пуски ракет-носителей, заправленных ракетным топливом, состоящим из гептила и окислителя меланжа. «Лесное» расположено в 18 км к северу от Мирного. Отсюда с 1990 по 1992 год было произведено 23 пуска. Запускались и американские, французские, японские космические аппараты.

Работала группа и на так называемом объекте «зажигалка». Здесь сжигался гептил при штатном выбросе его из емкостей. На жутко вредной для здоровья «зажигалке» находилось 3 человека. А рядом наблюдали все те же спасатели вместе с фельдшером Шульгиным.

Экологическая обстановка на пусковых комплексах Военно-космических сил засекречена. Госкомэкологии, Санэпидемнадзор РФ не имеют даже доступа к подобного рода объектам. Так же, как и Министерство здравоохранения. Все данные о загрязнении окружающей среды, состоянии здоровья военнослужащих находятся за семью печатями. В связи с этим письмо фельдшера Виктора Шульгина имеет исключительное значение для оценки последствий использования токсичных компонентов ракетных топлив в плане их воздействия на организм человека.

Есть все основания считать, что и на других пусковых площадках, где использовался в качестве горючего гептил, такая же экологическая обстановка.

В настоящее время много говорят о том, что космодромы являются чуть ли не самыми чистыми районами земного шара, где даже находят убежище дикие животные. Территория Плесецка и в самом деле выглядит как цветущий оазис среди бедной северной природы. Здесь обитает много животных. Письмо фельдшера Шульгина по-своему объясняет, как возникают эти оазисы. Гептил благодаря присущему ему запаху тухлятины привлекает животных-хищников. Он стимулирует и рост растительного покрова, кустарников, грибов, ягод. Вот почему на зараженную им территорию идут травоядные животные. А за ними тянутся хищники. По пищевым цепям гептил проникает в организм человека и медленно разрушает его...».

Комментарии В.М. Лупандина, не вошедшие в публикацию «Труда»

Нужно заметить, что фельдшер Шульгин с большой осторожностью высказывал свое мнение, ссылаясь на недостаток известных ему фактов. Все материалы по данному вопросу имелись только у врачей, которые никогда не говорили о том, как отрицательно влияет гептил на здоровье солдат. Однако, по его мнению, отрицательное влияние могло иметь место. Он назвал следующие симптомы и состояния, которые указывали на неблагоприятное действие гептила на здоровье солдат:

1. Кожные заболевания в форме стрептодермии. На ногах у солдат было много гнойников (до 20 на каждой ноге), которые трудно поддавались лечению. Каждая легкая царапина нагнаивалась и долго не заживала.

2. Кариес, носивший массовый характер.

3. У многих солдат возникали острые пищевые отравления с нетипичной картиной: резкое падение артериального давления, головная боль, головокружение (при постоянном отрицательном анализе на бактериальное загрязнение).

4. Многие солдаты жаловались на приступы слабости и головокружение, на однообразные, сопровождающиеся чувством страха сновидения, состояния возбуждения с провалами памяти. Эти сведения Шульгин получал в процессе оказания солдатам медицинской помощи в отсутствие врачей.

5. Солдаты жаловались на головную боль, при обследовании обнаруживалось резкое падение артериального давления. Жалобы чаще высказывались в период перекачки ракетного топлива и пуска ракет.

По поводу состояния окружающей среды он сообщил следующее.

Растительность вокруг пусковой площадки была обычная. Но солдаты находили крупные белые грибы весом до 1,5 кг. Их особенность заключалась в том, что они никогда не были червивыми. На болотах росла необыкновенно крупных размеров клюква: диаметр ягоды составлял 2 см. В лесу росла очень крупная брусника (0,5 см в диаметре), очень сочная. Ему пришлось наблюдать 5 случаев отравления солдат белыми грибами крупного размера, причем симптомы заболевания полностью соответствовали тем, которые наблюдались при пищевом отравлении.

Сходные симптомы поражения организма гептилом мы обнаруживали у жителей в районах падения ракет-носителей «Протон», баллистических ракет на Алтае. О грибах и ягодах крупных размеров нам рассказывали жители сел вблизи пусковых шахт баллистических ракет на гептиле, к примеру, в Ивановской области.

***

Программа Международного Социально-экологического союза «За экологическую безопасность ракетно-космической деятельности»

Утверждена решением Совета МСоЭС
24 апреля 2000 г.

1. Участники программы

Координатор – Кричевский С.В. (г. Москва и Московская область).

Команда: Черкасова М.В., Лупандин В.М., Кричевская К.С. (г. Москва и Московская область); Кондрашова Т.В. (Алтайский край, г. Барнаул), Мезак Э.А. (Республика Коми, г. Сыктывкар) и др.

Организации: Центр экологической политики России  ЦЭПР, Центр независимых экологических программ  ЦНЭП (г. Москва), Алтайский краевой благотворительный фонд «Алтай – 21 век» (г. Барнаул) и другие организации МСоЭС.

География: 1) Россия: Алтайский край; Республики Алтай, Коми, Якутия (Саха); Архангельская, Амурская, Астраханская, Новосибирская, Тюменская, Томская области и другие  всего более 20 субъектов РФ; 2) Казахстан; 3) Украина; 4) США и другие страны.

2. Постановка проблемы

Ракетно-космическая деятельность (РКД) – деятельность, непосредственно связанная с исследованием и использованием атмосферы Земли и космического пространства, осуществляемая с применением ракетно-космической техники, в том числе наземных объектов, летательных аппаратов и технологии на полном жизненном цикле, включая их разработку, производство, эксплуатацию, ликвидацию и утилизацию.

Современная РКД играет не только важную технологическую и социально-экономическую роль как перспективное направление развития цивилизации и средство решения глобальных проблем человечества, но и является одной из наиболее расточительных, рискованных и экологически опасных сфер деятельности.

Вследствие противостояния двух мировых систем в ХХ веке, политика, проводимая ведущими космическими державами, отличалась экологической безответственностью.

РКД в России и мире, несмотря на значительный позитивный вклад в развитие человечества, сопровождается нарастанием экологической опасности и ущерба для людей и природы, массовыми нарушениями экологических прав граждан.

С середины 50-х годов ХХ века (за 40-45 лет) вследствие активной РКД нанесен значительный ущерб в районах космодромов, ракетных полигонов и падения фрагментов ракет на поверхность Земли, а также околоземному космическому пространству; чрезмерно высок экологический риск для людей при выполнении пилотируемых полетов в космос.

Экологическая опасность РКД в связи с бурным развитием ракетной техники и космонавтики, отставанием специалистов и общества в осознании и противодействии опасности превратилась в конце XX века в новую глобальную проблему.

Основные причины экологической опасности РКД: военный генезис, унаследованная антиэкологичность ракетно-космической техники, топлива, технологий, созданных большей частью в «доэкологическую» эпоху развития; высокий риск аварий (не менее 5% пусков); секретность; несовершенство экологического законодательства; отсутствие независимой экологической экспертизы; ведомственность, корпоративность, монополизм РКД при отсутствии информационной прозрачности для осуществления контроля со стороны общества.

Наиболее тяжелые последствия на территории СНГ проявляются в местах максимальной активности РКД (районы космодромов Байконур, Плесецк и Капустин Яр и соответствующие районы падения ступеней ракет, расположенные в Казахстане, Архангельской области, Алтайском крае, Республиках Алтай, Тыва, Хакасия, Саха (Якутия) и др.).

Например, более 30 лет территория Республики Алтай используется под районы падения ступеней космических ракет-носителей. В нарушение этических и экологических принципов и действующего законодательства ракетно-космические монополии и другие организации отрасли под руководством Российского авиационно-космического агентства и Министерства обороны России осуществляют варварский экоцид уникальной территории России и планеты: Алтайского заповедника – центра биоразнообразия региона. Нанесен и продолжает наноситься непоправимый ущерб жизни и здоровью населения, биосфере Земли. По существу, территория Алтая является испытательным полигоном экологически грязной ракетно-космической техники, свалкой фрагментов ракет и остатков токсичного топлива (гептила и др.). При этом развитые государства мира (например, США), осуществляя запуски своих спутников гептиловой российской ракетой «Протон» с космодрома Байконур, успешно решают свои экологические проблемы за счет территорий Казахстана и России, где, соответственно, падают первая и вторая ступени с ядовитыми остатками топлива. Российское космическое агентство за каждый такой запуск получает от зарубежных заказчиков свыше 50 млн долларов, Государственный центр им. Хруничева (г. Москва) – производитель ракет «Протон» – свою долю и новые заказы, Москва – налоговые поступления, а Республика Алтай в качестве компенсации имеет ничтожную часть от стоимости запуска и полную меру воздействий и последствий. В последние годы количество запусков быстро увеличивается. Такое положение на Алтае нетерпимо, необходимы радикальные меры по пресечению ракетно-космического беспредела.

В ближайшие 10-20 лет существует реальная угроза необратимых последствий для окружающей среды вследствие РКД, прежде всего для околоземного космического пространства и ряда территорий на поверхности Земли.

Известны 2 основных аспекта экологической опасности РКД:

1) загрязнение околоземного космического пространства, его необратимая опасная деградация, обусловленная изменением физико-химических и энергетических свойств, нарушением системы солнечно-земных связей;

2) загрязнение отходами РКД поверхности и приземной атмосферы Земли.

При этом создаются сверхмощные пиковые воздействия, происходят залповые выбросы тепловой энергии и опасных веществ, загрязнение окружающей среды ракетно-космическим мусором и ядовитым ракетным топливом, как жидким, так и твердым. Это имеет место не только в районах космодромов и падения отделяемых частей ракет, но и вдоль трасс полета в связи с образованием токсичных аэрозолей, а также при производстве, транспортировке, хранении и утилизации соответствующих компонентов ракетного топлива.

Экологическую опасность представляют все стадии цикла РКД, что определяет очень широкие (фактически – глобальные) масштабы проблемы, реальную заинтересованность в ее решении десятков миллионов человек в России и ряде других стран (Казахстане, Китае, Французской Гвиане, США и др.).

Как фактор отрицательного воздействия на здоровье россиян РКД необходимо поставить в один ряд с самыми грязными промышленными производствами.

Военным медикам хорошо известна клиника отравления жидким ракетным топливом – гептилом, в том числе при воздействии его малых доз. В числе других симптомов они отмечают поражение печени, развитие вегето-сосудистой дистонии, миокардиодистрофию, желудочно-кишечные расстройства, анемию, лейкопению, гипофункцию и гиперплазию щитовидной железы. Аналогичная картина наблюдается при хроническом отравлении ракетным топливом людей, проживающих в районах космодромов, вблизи ракетных трасс и районов падения отделяемых фрагментов ракет. Еще более тяжелые последствия имеют острые отравления ракетным топливом. Особенно тяжело страдают дети, крайне опасно отравление гептилом для плода.

Однако до сих пор военные отрицают очевидную связь заболеваний населения в районах РКД с воздействием токсичных компонентов ракетного топлива, требуя при проведении экспертиз доказательств содержания его остатков в организмах людей. По ряду причин это практически неосуществимо, и, что очень важно, при отравлении малыми дозами такое требование не является правомочным. Картина заболевания населения в районах РКД особенно усложняется ввиду применения разных видов топлива при запусках ракет-носителей различных конструкций, из-за сочетанного воздействия различных отравляющих агентов, ввиду их способности к трансформации. Доказано, к примеру, что в процессе сгорания твердого ракетного топлива образуются суперэкотоксиканты – диоксины, относящиеся к ряду стойких органических загрязнителей (СОЗ). Налицо сложнейшая проблема защиты здоровья населения в районах РКД, требующая самой серьезной экспертной работы при обязательном участии общественности.

На рубеже XX-XXI веков осуществляется переход к интенсивной коммерциализации РКД при широком международном сотрудничестве. Однако расширение РКД и начало космической индустриализации происходят при явном отставании в разработке и реализации мер по обеспечению экологической безопасности.

Ракетно-космические монополии, государства, группы людей и их объединения, прямо заинтересованные в РКД, в корыстных целях и вследствие низкой экологической и правовой культуры, занижают реальную и потенциальную экологическую опасность, скрывают истинную и полную экологическую информацию от профессионалов и общества.

В России и мире отсутствуют независимые организации и средства массовой информации, профессионально занятые исследованием проблем экологической опасности и безопасности РКД, ее негативных последствий, имеется существенное отставание в осознании и решении проблемы прав человека в контексте экологической опасности РКД. Общественный контроль над этой сферой деятельности крайне слаб. Проекты и программы реализуются без социальной и экологической экспертизы. Аэрокосмические агентства, ракетно-космические транснациональные корпорации (ТНК) раскручивают новый этап ракетно-космической гонки на основе коммерциализации и мощного лоббирования в политических кругах.

Ракетно-космические проекты, особенно пилотируемых систем, имеют чрезвычайно высокую стоимость: создаваемая международная космическая станция оценивается в 100 млрд долларов, проект пилотируемой экспедиции на Марс – 500-1000 млрд долларов

Таким образом, проблема социально-экологического контроля над сферой РКД актуальна и имеет важнейшее значение. В ее решении заинтересовано большое количество групп МСоЭС на местах (только в России они существуют более чем в 20 субъектах федерации, подверженных негативному воздействию РКД; аналогичные группы существуют и в Казахстане). Однако они разрозненны, координация усилий весьма слабая, поэтому их деятельность малоэффективна.

В сложившейся ситуации необходима организация эффективного контроля общества за сферой РКД, для чего требуется координация усилий групп МСоЭС, действующих в России, Казахстане и других странах. Для этого в МСоЭС имеются необходимые возможности.

Практически работа по данной Программе в рамках МСоЭС давно ведется. Начало ей положено в 1992 г. в ЦНЭП, когда доктор медицинских наук В.М. Лупандин провел первые исследования по проблеме так называемых «желтых детей» в Алтайском крае, связав их появление с РКД. С тех пор В.М. Лупандин проводил свои работы в Республиках Алтай и Коми, в Архангельской, Астраханской, Владимирской, Ивановской и других областях РФ и в Казахстане, опубликовав в СМИ десятки статей по проблеме воздействия РКД на здоровье людей. Важно отметить, что повсюду он находил поддержку общественности, в том числе организаций, входящих в МСоЭС.

Самым активным образом по проблеме работает Алтайское отделение МСоЭС, которое возглавляет М.Ю. Шишин (г. Барнаул), организовавший ряд экспедиций и конференций, выпуск видео- и радиопередач (телерадиокомпания «Катунь»).

В 1997 г. в Центре экологической политики России проведено исследование на тему «Экологическая опасность космической деятельности: Аналитический обзор» (авторы: профессор, д.ф.-м.н. Власов М.Н. и с.н.с., к.т.н. Кричевский С.В.).

В феврале 1998 г. состоялось учредительное собрание Межрегионального общественного движения «За безопасность ракетно-космической деятельности» с участием представителей Москвы, Республики Саха (Якутия) и Томской области.

26 мая 1998 г. в Москве по инициативе ЦНЭП в Общественном центре им. А.Д. Сахарова была проведена рабочая встреча «Социально-экологические проблемы ракетно-космической деятельности».

В июне 1998 г. в Барнауле на 4-й Научной конференции «Алтай  Космос  Микрокосм» работала сессия «Космическая деятельность: социальные и экологические аспекты». Принята и опубликована Резолюция конференции «Экологическая опасность современной космической деятельности», где ЦЭПР была поручена координация работ по данной проблеме, координатор – Кричевский С.В. Однако из-за кризиса августа 1998 г. реального развития направления не получилось. Тезисы докладов конференции опубликованы в апреле 1999 г.

23 марта 1999 г. состоялась пресс-конференция в Российско-американском пресс-центре по проблеме экологической безопасности РКД и презентация книги М.Н. Власова и С.В. Кричевского (организовывали и проводили ЦЭПР и МСоЭС). Книга разослана по субъектам РФ, подвергающимся воздействию РКД, а также в соответствующие федеральные министерства и ведомства, в экологические организации, библиотеки России и ряда других стран.

На государственном уровне за последние годы проведен ряд мероприятий и приняты документы. В России и мире, начиная с середины 80-х гг., в научных изданиях и СМИ вышли сотни публикаций по данной проблеме (наиболее подробный список источников приведен в монографии: Власов М.Н., Кричевский С.В. «Экологическая опасность космической деятельности: Аналитический обзор». – М.: Наука, Центр экологической политики России, 1999). Абсолютный «чемпион» по количеству публикаций в российских СМИ – Лупандин В.М.: около 20 статей по данной проблеме в 1996-1999 гг. в газете «Труд», за которые он был удостоен Диплома 1-й степени на 2-м Всероссийском конкурсе журналистов «Экология России – 97».

3. Цель Программы

Снижение экологической опасности РКД для человека, общества, природы.

4. Задачи Программы

4.1. Координация усилий организаций и граждан, заинтересованных в решении проблем экологической безопасности РКД.

4.2. Реализация прав граждан на достоверную информацию об РКД.

4.3. Просвещение общественности, представителей властных структур, профессионалов и других слоев общества.

4.4. Защита прав людей, пострадавших от РКД, прежде всего, права на жизнь и здоровье.

4.5. Разработка основ национальной и международной экологической политики в сфере РКД.

4.6. Конструктивное взаимодействие с официальными органами, правительственными организациями России, других стран, международными организациями, сотрудничество с ракетно-космическими корпорациями и другими предприятиями, участвующими в РКД, для открытого обсуждения и решения проблем с участием независимых экспертов и общества.

4.7. Организация общественного контроля и экологическое ограничение РКД и космической экспансии человечества по социально-экологическим критериям.

5. Деятельность по Программе

5.1. Деятельность по Программе в настоящее время:

5.1.1. Создано ядро рабочей группы, которое будет расширено за счет представителей групп в регионах.

5.1.2. Осуществляются отдельные выезды членов команды в регионы. На полевой сезон 2000 г. запланированы работы в Архангельской области и Республике Алтай. Готовятся к публикации материалы по специфике проведения медико-экологических экспертиз населения, пострадавшего от воздействия малых доз ракетного топлива.

5.1.3. Идет разработка соответствующей стратегии и доработка Программы СоЭС, поиск источников финансирования.

5.1.4. Начата и планируется дальнейшая регулярная публикация материалов по проблеме в изданиях МСоЭС, других неправительственных организаций (НПО), в центральных и региональных СМИ, а также открытие в Интернете соответствующего сайта. Продолжается публикация материалов В.М. Лупандина в газете «Труд». Статьей С. Кричевского о проблеме района падения ступеней ракет, охватывающего более 1/3 всей территории Алтайского заповедника (Республика Алтай), начата серия публикаций в «Парламентской газете» (февраль 2000 г.).

5.1.5. Подготовлен к печати сборник материалов по Программе (главный редактор М.В. Черкасова), который будет опубликован к съезду МСоЭС в августе 2000 г. (г. Киев), где планируется проведение специальной секции. Сборник будет распространяться среди НПО, представителей властных структур различных уровней и заинтересованных организаций и лиц.

5.2. Деятельность по Программе в ближайшие 2-3 года:

5.2.1. Создание сети «За экологическую безопасность РКД».

В Сеть предполагается объединить как НПО, в первую очередь входящие в состав МСоЭС и уже работающие по проблеме, так и независимых специалистов различных направлений, заинтересованных в проблеме. Общение между членами Сети будет происходить как по электронной почте, Интернету, так и посредством обычной почты, на рабочих встречах, семинарах, конференциях, во время экспедиций и пр. Начало этой работе уже положено: проводились неоднократные встречи и консультации, имеется перечень организаций и персоналий, наиболее заинтересованных в проблеме.

5.2.2. Информирование широкой общественности о реальной и потенциальной опасности РКД, масштабах и актуальности проблемы.

5.2.3. Проведение рабочей встречи на тему: «Экологическое право и экологическая политика в сфере РКД».

5.2.4. Продолжение медико-социальных исследований в различных регионах России, отработка методик проведения медико-экологических экспертиз здоровья населения, пострадавшего от РКД, проведение таких экспертиз.

5.2.5. Анализ имеющихся правовых актов по регулированию РКД на национальном и международном уровнях, подготовка предложений по их совершенствованию в контексте экологической безопасности.

5.2.6. Разработка основ национальной и международной экологической политики в сфере РКД.

5.2.7. Разработка и внедрение механизмов «обуздания» опасных последствий РКД. Предполагается возбудить судебные иски по фактам нарушения экологического законодательства и нанесения экологического ущерба Алтайскому заповеднику, а также природе и населению Республики Алтай в результате использования ее территории в качестве района падения отделяемых частей ракет-носителей.

5.2.8. Создание международной неправительственной организации (Центра) по данной проблеме в структуре МСоЭС.

5.3. Деятельность по Программе на перспективу:

5.3.1. Анализ, разработка и совершенствование соответствующих законодательных актов национального и международного права (в сферах экологического и космического права).

5.3.2. Анализ и разработка основ национальной и международной экологической политики в сфере РКД.

5.3.3. Комплексный анализ социально-экологических, экономических и других аспектов РКД в контексте принципов устойчивого развития, приоритетов выживания и развития России и человечества.

5.3.4. Проведение медицинского и социально-экологического мониторинга на территориях, подверженных воздействию РКД.

5.3.5. Организация и проведение государственной и общественной экологической экспертизы российских и международных программ и проектов РКД: Федеральной космической программы России, проектов ракет-носителей «Протон», «Иридиум», Международной космической станции, «Морского старта» и др. (создать прецеденты, заставить работать соответствующий механизм).

5.3.6. Разработка, внедрение механизма «обуздания» вредных воздействий:

5.3.6.1. квотирование количества запусков ракет в год с учетом их воздействий на биосферу, околоземное космическое пространство;

5.3.6.2. возбуждение судебных исков по фактам экологического ущерба, нанесенного природе и населению Алтая и других регионов России, других стран, регионов Земли, а также околоземному космическому пространству в результате РКД;

5.3.6.3. обязательное страхование экологических рисков в процессе РКД;

5.3.6.4. разработка и поэтапное введение международной системы ограничений, затем – моратория и полного запрета на применение ракетных топлив-супертоксикантов;

5.3.6.5. создание системы ограничений на применение боевых ракет и их элементов, снимаемых с вооружения, для запуска космических объектов.

5.3.7. Экологическое обучение руководителей и специалистов ракетно-космической отрасли, разработка и реализация соответствующих образовательных программ.

5.3.8. Обоснование необходимости создания Рабочей группы в ООН по проблемам экологической безопасности РКД.

5.3.9. Регулярное издание экологических обзоров РКД.

5.3.10. Создание соответствующих российских и международных общественных объединений и других организаций, средств массовой информации, деятельность которых была бы направлена на достижение целей экологизации РКД, отстаивание интересов, прав людей путем сотрудничества с государственными структурами и организациями космической отрасли, конструктивной критики осуществляемой и перспективной РКД.

5.3.11. Взаимодействие с влиятельными международными, российскими и другими правительственными органами и организациями, ведущими корпорациями космической отрасли, ведущими российскими и международными неправительственными научными, экологическими и другими организациями в целях ограничения и снижения рисков и ущерба для людей и природы России и биосферы Земли.

5.3.12. Информирование общества о социально-экологической ситуации в сфере РКД, обращения к российской и мировой общественности за поддержкой требований ограничения и запрещения применения экологически грязной ракетно-космической техники и технологии, прекращения безудержной и расточительной космической экспансии, варварского воздействия на биосферу Земли и околоземное космическое пространство – общее наследие Человечества.

6. Финансирование

В настоящее время Программа финансированием не обеспечена. Все работы выполняются на общественных началах. Потенциальные источники: гранты, договорные работы, спонсорские средства.

Авторы-разработчики программы: Сергей Кричевский,  Мария Черкасова

 

Social and Environmental Effects

of Space Activity

Maria Cherkasova

A working meeting named as above took place in museum ang Public Center «Peace, Progress and Human Rights» bearing the name of Andrey Sakharov, on May 26, 1998. It was organized by Center of Independent Environmental Programs (CIEP) of Socio-Ecological Union together with committee «General Problems of Human Ecology» of the State Duma of the Russian Federation and Association «Ecology and Human Rights».

On February 6, 1998, at the meeting in CIEP with participating representatives of Yakutia (Republic of Sakha) and Tomsk Region, a decision was taken on necessity of organizing public movement «For safe rocket-and-space activity». At the meeting it was also proposed to hold a working meeting for discussing problems of the movement, this meeting was held in the Sakharov Center. The number of participants was not large but these were highly concerned people. Along with members of non-governmental organizations, among them regional ones, competent medical doctors, environmentalists, chemists, representatives of technical professions and mass media took part in it.

The meeting's agenda comprised comprehensive discussing consequences of rocket-and-space activity both the ground surface and terrestrial space. Regarding the former, it can he noted that almost every subject of the Russian Federation is adversely affected by rocket-and-space activity to this or that extent, depending on the number of components of this activity. This aspect involves production, transportation and storage of fuel: functioning of rocket complexes and test fields; launching of rockets for various purposes, such as trial, military, cosmic, commercial; burning in the terrestrial space and dropping of rocket stages with remains of fuel onto the ground; destruction of rocket launchers, including cases when this is dome in compliance with international treaties. In addition, regular launching accidents resulting in drop of rockets and stages outside the allocated test Fields, should also be taken into account.

The meeting discussed medical aspects of the problem. A special attention was paid to impact on human health of liquid rocket fuel, heptyl (asymmetric dimethylhydrazine), affecting via polluted air, water, food. V.M. Lupandin, Dr. of Medicine, emphasized that long action of low doses of heptyl on population, just as in case of low radiation doses, a distinct picture of lesion is observed. Especially suffer children with immunity deficiency, hypertension, vascular spasms, headaches, convulsive fits, etc. In the first turn nervous system is affected, psychic disorders are observed too. Heptyl poisoning leads to destruction of spermatozoons, underdevelopment of embryo, severe inborn deformities.

Yu.Ya. Agapov, Ph.D. (Med.), dedicated his presentation to biochemical mechanism of heptyl impact. This chemical agent causes lesion of nervous system. Concerning hepatic necrosis, jaundice and hence the problem of yellow children, these diseases are caused by metabolite of heptyl, hydrazine. As a result, there may be developed chemically provoked diabetes, damages of immune system, disturbance of erythropoiesis. The latter leads to blood cancer to which rocket servicing personnel is especially susceptible.

New important information was given by S.S. Yufit, Dr. of Medicine, leader of the public alliance of independent experts «Chemistry, Environment and Health» in his presentation «Dioxines and Destruction of Solid-Propellant Missiles». Considering the previously unknown hazard of solid rocket fuel, it is necessary to make thorough dioxine analysis in waste of the plants to be designed for destructing solid propellant by burning. Regarding new developments on use of solid fuel in power units, they will probably have to be rejected.

The meeting discussed another important aspect of the problem – impact of rocket-and-space activity on the terrestrial space. According to M.N. Vlasov, Dr. Phys. & Math. Sci. the situation with the near space is disastrous. The reason is that it is developed using the most powerful up-to-date means – space rockets. For instance, one rocket of PROTON or SHUTTL type-ejects in the upper atmosphere the same amount of hydrogen as is contained in this medium. As a result, global balance of hydrogen in the upper atmosphere is up-set thus upsetting the ozone balance. Exhaust of carbon dioxide from rockets launched considerable affects temperature and density of the medium. Another danger lies in solid fragments of space vehicles whose total mass is as high as 3000 tons. The risk of collision of space apparatus with this litter is very high which means that serious accidents may happen with a risk for population of the Earth.

It is obvious that stringent restriction of use of the terrestrial space is needed. While there is a certain progress in this field in the US, nothing has been actually done to this end in Russia or at an international level. One of the major problems is lack of information openness, getting access to it. The society should clearly realize the importance of the near space for existence of human beings. The terrestrial space should be in the list of media protected by Law on Protection of Environment of the Russian Federation. An environmental expert examination of space projects, space technology, is necessitated, specially under the conditions of commercialization of space. In the coming millennium, preservation of the near space may become a major problem for Mankind and without solving it discussing sustainable development becomes meaningless.

The discussion of glasnost (openness) in the field of space activity was continued by E.A. Mezak, a «Molodezh Severa» («Youth of the North») newspaper reporter from Syktyvkar. In 1991 this newspaper first raised an issue of littering the territory of the Komi Republic as a result of space-and-rocket activity. E.A. Mezak believes that one of the most important tasks of movement «For safe rocket-and-space activity» is consolidation of efforts of mass media at different levels in order to obtain reliable information and exert pressure on the Ministry of Healthcare and Ministry of Defense hindering access to such information.

In the discussion that followed, representative of the Vympel Corporation V.l. Yakimov, an expert in space control, said: «This information must not be concealed, and I think that otherwise this should be prosecuted. This information is vital for human health.» He also informed about 110 places in the Russian Federation subjected to dropping rocket stages, with the total area of 20 millions hectares – this information was submitted to the State Duma.

«Rocket-and-space activity and human rights» was the name of the presentation given by S.V. Krichevsky, Ph.D. (Tech. Sci.), test-astronaut. He discussed the necessity of protecting rights of any human being and Mankind from irreversible ruinous impact of space activity on the earth and in space, protecting rights of astronauts themselves and professionals involved in this activity. Under the conditions when space is free of charge, not a single organization in the world which would undertake to make a serious evaluation of the impact of rocket-and-space activity on the environment. Therefore, Dr. S.V. Krichevsky believes that it is vital to create public movement «For Ensuring Environmental Safety of 'Space Activity». Public control over observation of Law on Space Activity of the Russian Federation is needed. Today all projects are implemented without environmental expert examination. This is to be referred to the project – monster of international cosmic station ALPHA, evaluated in 60 milliards US dollars, which is now in progress.

Discussing creation of public movement «For Safe Space Activity» was continued at the conference «Altai Space Microcosm» held on June 26 to 27 in Barnaul.

International Socio-Ecological Union Program

«For Environmental Safety of Rocket

and Space Activity»

april 2000

1. Program Participants

Program Coordinator – Krichevsky S.V. (Moscow and Moscow region).

Program participants – Cherkasova M.V., Lupandin V.M., Krichevskaya K.S. (Moscow and Moscow region); Kondrashova T.V. (Altai Territory, Barnaul); Mezak E.A. (Komi Republic, Siktivkar), etc.

Participating organizations: Center for Russian Environmental Policy (CREP), Center for Independent Environmental Programs (CIEP) (Moscow), Altai Territory charity foundation "Altai – 21st Century" (Barnaul) and other organizations of the International Socio-Ecological Union (ISEU).

Geographical Scope: 1) Russia (Altai Territory; Republics of Altai, Komi, Yakutia (Sakha); Archangel, Amur, Astrakhan, Novosibirsk, Tyumen, Tomsk regions, and others, in total over 20 subjects of the Russian Federation; 2) Kazakhstan; 3) Ukraine; 4) the USA and other states.

2. Program Outline

Rocket and space activity (RSA) – is the activity directly related to exploration and practical use of the Earth's atmosphere and outer space. This activity is implemented with the use of rocket and space technology, which comprises ground segment, space assets and technologies within their complete life cycle, including development, production, operation, elimination and utilization.

Apart from playing an important role in technological and socio-economic development as a promising area of the progress of civilization and a means of solution of global problems of the Humankind contemporary RSA is one of the most wasteful, risky and environmentally dangerous areas of human activity.

Because of confrontation of the two antagonistic world systems in the 20th century the policy of the leading space powers was openly ecologically irresponsible.

Despite considerable positive contributions to the progress of the Humankind RSA, both in Russian Federation and in the world as a whole, is accompanied by growing dangers and damage for humans and the natural environment as well as by mass violations of ecological rights of the citizens.

Since mid-fifties of the 20th century (within 40-45 years) intense RSA inflicted considerable damage in the vicinity of space launching sites, rocket ranges as well as in the areas where the fragments of launcher rockets fall on the ground; similar damage has been inflicted to circumterrestrial space. Participants of human spaceflights are subjected to extremely high ecological risk.

Because of rapid development of rocket and space technology, inadequately slow growth of awareness by professionals and the society at large of the dangers rooted in RSA and absence of counteraction to these dangers, environmental threat of RSA turned in the end of the 20th century into a new global problem.

The major causes of environmental threats of RSA are: its military origins; inherited environmental irrationality of rocket and space technology, fuels and engineering methods, which have been developed largely on the "pre-ecological" stages of development of science and technology; high risk of accidents (up to 5% of the total number of launches); secrecy; weak environmental legislation; lack of independent environmental impact assessment; domination of departmental, corporate and monopolistic motives among the participants of RSA; absence of information transparency in the course of oversight of RSA by society.

The gravest consequences of RSA on the territory of the Commonwealth of Independent States (CIS) manifest themselves in the areas of its highest intensity (areas of space launching sites Baikonur, Plesetsk, Kapustin Yar and appropriate areas of falling on the ground of stages of rocket launchers on the territory of Kazakhstan, Archangel region, Altai Territory, Republics of Altai, Tuva, Khakassia, Sakha (Yakutia), etc).

For example, for more than 30 years the territory of Republic of Altai has been used as a place of location of areas where stages of rocket launchers fall on the ground. In violation of ethical and environmental norms and the standing legislation rocket and space monopolies and other organizations of the rocket and space branch of industry under the leadership of Russian Aerospace Agency and the Ministry of Defense pursue barbaric ecocide in the unique region of Russia and the planet Earth – the Altai reserve, which is a center of biodiversity of this region. Irreparable damage to life and health of the population as well as to biosphere of Earth has been inflicted and continues to be inflicted. The territory of Altai is in fact used as a testing ground for ecologically irrational rocket and space technology; it became a dump area of fragments of rocket launchers and of residues of toxic rocket fuel (heptyle, etc). In such situation the developed states (for example, the USA) resort to launching their satellites by means of Russian heptyle-fuelled rocket "Proton" from Baikonur space launching site, thus successfully resolving their environmental problems at the expense of the territories of Russian Federation and Kazakhstan, where, appropriately, fall the first and the second stages of "Proton" launcher rockets with toxic residues of fuel. Russian Aerospace Agency receives from its foreign customers over 50 million dollars per such launch, the State Khrunichev Center (Moscow) – producer of "Proton" rockets gets its share of foreign currency and new orders, the city of Moscow has tax returns, whereas Republic of Altai receives as reimbursement a negligible fraction of the total payment for launches and at the same time has to suffer full share of the environmental consequences and negative impacts. Within the last several years the number of annual launches into space grows rapidly. Such situation in Altai area is intolerable, cardinal measures should be taken to stop this rocket and space limitless abuse of elementary norms and human rights.

Within the coming 10-20 years there is a real threat of irreversible environmental consequences of RSA, primarily for circumterrestrial space and some territories of the surface of the Earth.

Two major aspects of environmental threat of RSA are known:

1) pollution of circumterrestrial outer space, its irreversible dangerous degradation due to changes of its physical and chemical as well as energy properties, disruption of solar-terrestrial connections;

2) pollution of the surface of the Earth and of the near-Earth atmosphere with wastes, generated by RSA.

In the course of such pollution superpowerful peak impacts, salvo eruptions of heat energy as well as pollution of the environment with rocket and spacecraft debris and toxic rocket fuel, both liquid and solid, take place. Such consequences are peculiar not only of the areas of space launching sites and of the areas of falling down of jettisoned elements of the rocket launchers, but also of the territories along the flight trajectories of rocket launchers because of generation of toxic aerosols, as well as of the operations connected with production, transportation, storage and utilization of appropriate elements of rocket fuel.

Since all the elements of life cycle of RSA are environmentally dangerous, environmental threat becomes a problem of a very wide (actually global) scope. Because of this millions of people in Russia and in a number of other states (e.g. Kazakhstan, China, French Guiana, USA, etc.) are deeply interested in solution of this problem.

By the magnitude of negative impact on the health of the population of the Russian Federation RSA may be ranked among the most polluted branches of industrial production.

Military medics are well aware of clinical aspects of poisoning humans with liquid rocket fuel – heptyle, including impacts of low-dose poisoning on human organism. Among other symptoms of such poisoning they point out affection of liver, development of vegetative – blood vessel dystony, dystrophy of myocard, stomach and bowels disorders, anaemia, leucopenia, hypofunction and hyperlasia of thyroid gland. Similar symptoms take place as a result of chronic poisoning with rocket fuel of humans residing in the vicinity of space launching cites, close to flight trajectories of rocket launchers and to the areas of falling down of jettisoned elements of rocket launchers. Ever more serious consequences are caused by heavy poisoning with rocket fuel. Heptyle poisoning causes especially grave sufferings to children, it is extremely dangerous for human foetus.

However, until present the military deny evident causal connections of disease of the population in the areas of RSA with effects of toxic components of rocket fuel and demand to prove in course of expert investigations presence of traces of rocket fuel in human organism. Due to some reasons such demand is unrealistic, and, what is especially important, such demand is not adequate for cases of low-dose poisoning. Because of use of different kinds of fuel in rocket launchers of different design, as well as because of combined effects of various toxic agents, which are transformable, drawing an adequate picture of disease of population in areas of RSA becomes a complicated problem. For example, it has been proved that burning of solid rocked fuel produces superecotoxic agents – dioxins, which are qualified as persistent organic pollutants (POP). We face a most complicated problem of health protection of population in the areas of RSA, which requires serious expert investigations with obligatory participation of representatives of wide public.

On the threshold between the 20th and the 21st century takes place a transition to cardinal commercialization of space activity accompanied by large-scale international cooperation. Expansion of RSA and beginning of space industrialization, however, are far ahead of the development and implementation of measures aimed at ensuring ecological safety.

In conditions of low environmental and legal culture in Russian Federation rocket and space monopolies, states, groups of people and associations immediately interested in RSA, guided by their pragmatic interests, qualify actual and potential dangers of RSA as not urgent, conceal from wide public and professionals trustworthy and comprehensive environmental information.

In Russia as well as in the world there are no independent organizations and mass media which are engaged in professional investigation of the problems of environmental danger and safety of RSA, of its negative consequences. There is a radical lag in realization and solution of the problem of human rights in the framework of ecological threats of RSA. Public oversight of this sphere of activity is extremely weak. Appropriate projects and programs are implemented without social and environmental expert impact assessment. Aerospace agencies, rocket and space transnational corporations (TNC) initiate a new round of rocket and space race using for the purpose commercialization and powerful lobbying among political circles.

Rocket and space projects, primarily manned space projects, are extremely expensive: the cost of the project of the International Space Station, implementation of which have been started, is estimated in 100 billion doll., the project of manned expedition to Mars will cost around 500-1000 billion doll.

Thus, the problem of social and environmental oversight for RSA is urgent and highly important. Many local groups affiliated to the Socio-Ecological Union (SEU) (only in Russian Federation they operate in more than 20 subjects of federation affected by negative impacts of RSA; similar groups operate in Kasakhstan) are interested in solution of this problem. However, their activities are dispersed, their efforts are not properly coordinated, and such activity is far from being efficient.

The emerging situation requires establishment of efficient oversight of RSA by society, which makes necessary coordination of efforts of local groups of SEU operating in Russian Federation, Kazakhstan and other countries. SEU has at its disposal the necessary resources.

Actually, practical measures to implement this Program have been taken in the framework of SEU since long time ago. The Program has been initiated in 1992 in CIEP when doctor of medicine V.M. Lupandin undertook first investigations of the problem of so-called yellow children in Altai Territory and linked their birth with consequences of RSA. Since then V.M. Lupandin has made his investigations in Republics of Altai and Komi, in Archangel, Astrakhan, Vladimir, Ivanovo and other regions of Russian Federation, and in Kazakhstan. He published in mass media dozens of articles on the problem of impact of RSA on human health. It is important to make note of the fact that everywhere he enjoyed support of wide public, including the support of the organizations affiliated to SEU.

Very active in its efforts to resolve the problem is Altai branch of SEU headed by M.Yu. Shishin (Barnaul). He organized several conferences and expeditions, radio and TV broadcasts (TV and radio company "Katun").

In 1997 under aegis of the Center for Russian Environmental Policy a research project on the subject "Environmental threats of space activity: analytical review" has been implemented (authors of the project: professor, doctor of physics and mathematics M.N. Vlasov; senior researcher, candidate of technology S.V. Krichevsky).

In February 1998 founding assembly of Inter-regional popular movement "For Environmental Safety of Rocket and Space Activity" was held. Among its participants were representatives of Moscow, Republic of Sakha (Yakutia) and Tomsk region.

On May 26, 1998 a working meeting on the subject "Socio-ecological problems of rocket and space activity" was held in A.D. Sakharov Public center by initiative of CIEP.

In June 1998 at the Scientific conference "Altai-Space-Microspace" special session "Space activity: social and environmental aspects" was organized. The conference adopted and published a Resolution "Environmental threat of contemporary space activity", which entrusted CIED with coordination of activities related to the problem, S.V. Krichevsky was appointed coordinator of these activities. The economic crisis in Russian Federation, however, was the reason of lack of visible results in this area. Theses of reports at the Conference were published in April 1999.

On March 23, 1999 a press-conference on the problem of environmental safety of RSA with presentation of the book by M.N. Vlasov and S.V. Krichevsky was held in Russian-American Press Center (it was organized by CREP and SEU). The book has been circulated among the subjects of Russian Federation affected by impacts of RSA as well as among appropriate federal ministries and agencies, environmental organizations and libraries of Russian Federation and some other countries.

Within several last years a number of events on the problem has been organized on the federal level and appropriate documents had been adopted. For retrospective list of these events and documents see Appendix 1.

Since mid-1980s hundreds of publications on this problem appeared in scientific magazines and general mass media (for the most comprehensive list of such publications see monograph: Vlasov M.N., Krichevsky S.V. "Environmental threats of space activity: analytical review" – Moscow, "Nauka" Publishers, Center for Russian Environmental Policy, 1999). Absolute "champion" by the number of publications in Russian mass media is Lupandin V.M. He authors over 20 articles on the problem, which were published in "Trud" newspaper. For these publications Lupandin V.M. was awarded First degree Diploma at the Second All-Russian Competition of journalists "Ecology of Russia-97".

For list of major publications on the problem see Appendix 2.

3. Program Goal

Reduction of environmental threats of RSA for humans, society and nature.

4. Program Missions

4.1. Coordination of efforts of organizations and individual citizens, concerned with resolution of the problems of environmental safety of RSA.

4.2. Enforcement of rights of the citizens for trustworthy information about RSA.

4.3. Contributing to growing awareness of wide public, of representatives of executive and legislative bodies as well as of professionals and other sectors of socially of the problem of environmental safety of RSA.

4.4. Protection of human rights, primarily rights for life and health, of the people who suffered from RSA.

4.5. Development of basic principles of national and international policy related to RSA.

4.6. Positive interaction with official bodies, federal agencies of Russian Federation and other states as well as with international organizations; cooperation with rocket and space corporations and other enterprises engaged in RSA with the aim of open discussion and solution of the problems with participation of independent experts and wide public.

4.7. Organization of public oversight and establishment of environmental limitations for RSA and human expansion into outer space by social and ecological criteria.

5. Practical actions within the Program

5.1. Present activities within the Program.

5.1.1. Main body of the working group has been established, which will be enlarged by incorporation into it of representatives of local groups from the regions.

5.1.2. Program participants make individual trips into regions.

For the period of field operations in 2000 activities in Archangel district and Republic of Altai have been planned. Documents on specifics of medical and environmental impact assessments of population affected by low-dozes of rocket fuel are being prepared for publication.

5.1.3. Appropriate strategy is being developed, Program of SEU is being finalized, sources of investments are being searched for.

5.1.4. Regular publication of information on the problem has been started, further publications an being planned under the aegis of ISEU and other NGOs in federal and regional mass media. Establishment of appropriate cite in Internet is also being planned. Articles by V.M. Lupandin continue to be published by "Trud" newspaper. Article by S.V. Krichevsky on the problem of falling down of stages of rocket launchers on over one third of the area of Alrai reserve initiated a series of publications on the problem in "Parlamentskaya Gaseta" (February 2000).

5.1.5. A collection of articles on the Program has been prepared for publication (Editor in-chief M.V. Cherkasova). The collection of documents will be published for the Congress of SEU, which will take place in Kiev in August 2000. Special session on the problem is being planned to be held during the Congress. The collection of articles will be disseminated among other NGOs, among the representatives of executive and legislative bodies of different scale as well as other organizations and individuals concerned.

5.2. Actions within the Program in the next 2-3 years:

5.2.1. Establishment of the network "For environmental safety of RSV".

It is envisaged to incorporate into the network the NGOs, primarily those affiliated to ISEU and already engaged in practical work on the problem, as well as independent specialists from different areas, who are interested in the problem. Contacts among the members of the network will be maintained by E-mail, via Internet, by conventional mail as well as by direct communication during seminars, conferences, in the course of field expeditions, etc. Such work has already been started: numerous meetings and consultations had been held; a list of organizations and individuals, which are most interested in the problem, has been compiled.

5.2.2. Regular information of wide public on real and potential threat of RSA, on the scale and urgency of the problem.

5.2.3. Organization of workshop on the subject: "Environmental law and environmental policy related to RSA".

5.2.4. Continuation of medical and environmental research in different regions of Russia, elaboration of methods of medical and environmental assessments of population affected by RSA, implementation of such assessments.

5.2.5. Analysis of available legal documents regulating RSA on national and international levels, development of proposals on their improvement in the framework of environmental safety.

5.2.6. Development of basic principles of national and international policy related to RSA.

5.2.7. Development and implementation of mechanisms designed for restraining dangerous consequences of RSA. It is intended to bring lawsuits against the violations of environmental legislation and cases of inflicting environmental damage to Altai reserve as well as to population and environment of Altai Republic as a result of using its territory as an area of falling down jettisoned elements of launcher rockets.

5.2.8. Establishment of international non-governmental organization (Center) on the problem within the infrastructure of ISEU.

5.3. Long-term practical actions within the Program:

5.3.1. Analysis, development and improvement of appropriate national and international legislative documents (related to environmental and space law).

5.3.2. Development of basic principles of national and international policy related to RSA.

5.3.3. Complex analysis of socio-ecological, economic and other aspects of RSA in the framework of the principles of sustainable development, priorities of survival and progress of Russia and the Humankind.

5.3.4. Implementation of medical and socio-ecological monitoring of the territories affected by RSA.

5.3.5. Organization and implementation of federal and public environmental impact assessment of Russian and international programs and projects related to space activity: Federal space program of Russian Federation; "Proton" rocket launcher, "Iridium", International Space Station, "Sea Launch" and other projects (thus establishing precedents and providing operation of appropriate mechanisms).

5.3.6. Development and implementation of mechanisms designed for restraining dangerous consequences of RSA. Development and implementation of mechanisms designed for restraining dangerous consequences of RSA:

5.3.6.1. establishing quotas for annual number of launches of rockets with due account of their impact on biosphere and circumterrestrial space;

5.3.6.2. bringing lawsuits against the cases of inflicting environmental damage to population and environment of Altai Republic and other regions of Russian Federation, other states, regions of the planet as well as to circumterrestrial space in the course of RSA;

5.3.6.3. obligatory insurance of environmental risks related to RSA;

5.3.6.4. development and stage by stage implementation of international regimes of limitation followed by moratorium and complete ban on use of rocket fuels-superoxidants;

5.3.6.5. establishment of regime of limitations on use of deactivated military missiles and their components for launch of payloads into space.

5.3.7. Raising environmental awareness of leaders and professionals of rocket and space branch of economy, responsible for development and implementation of appropriate educational programs.

5.3.8. Argumentation of the necessity of establishment in the United Nations of Working group on the problems of environmental safety.

5.3.9. Regular publication of reviews of environmental aspects of RSA.

5.3.10. Establishment of appropriate Russian and international associations and other organizations as well as of mass media, whose activity would contribute to implementation of the goal of environmental optimization of RSA; protection of interests and rights of people by means of cooperation with federal agencies and organizations of space branch of economy and positive criticism of the current and perspective RSA.

5.3.11. Interaction with influential international, Russian and other governmental agencies, leading corporations of space branch of economy, authoritative Russian and international non-governmental scientific, environmental and other organizations for the purpose of limitation and reducing risks and damage to people and environment of Russian Federation and to biosphere of Earth.

5.3.12. Adequate information of wide public on socio-environmental situation related to RSA, appeals to Russian and world public opinion for support of demands to limit and ban the use of environmentally irrational rocket and space technology and technological procedures as well as to cease unrestrained and wasteful space expansion, barbaric impact on biosphere of the Earth and circumterrestrial space  common heritage of the Humankind.

6. Financing

At present the Program is not supported by financial resources. All the activities are undertaken without material reward. Potential sources of financial resources: grants, work by contracts, money provided by sponsors.

Program is prepared by Sergei Krichevsky

Maria Cherkasova

Contacts:

Sergei V Krichevsky: (095) 952-2423, 952-3007? 1247934

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра. , Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Maria V. Cherkasova: (095) 118-8686

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Translation into English of Professor G.S. Khozin

ЦЕНТР НЕЗАВИСИМЫХ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРОГРАММ (ЦНЭП)

ЦНЭП – неправительственная некоммерческая организация, оформившаяся в 1990 году как самостоятельное отделение Социально-экологического союза. Но фактически Центр действует с 1987 года – с начала общественной экспертизы проекта Катунской ГЭС в Горном Алтае. В настоящее время в ЦНЭП около 20 членов, включая трех штатных сотрудников.

Основные направления деятельности на сегодняшний день:

1. Экология и здоровье

Программа направлена на защиту прав людей на жизнь в здоровой окружающей среде. В 1994 году при ЦНЭП начала действовать сеть «Экология и здоровье детей», объединившая представителей эколого-правозащитных НПО из различных регионов России и государственных организаций, независимых экспертов. Оказывается поддержка НПО в районах экологических бедствий, проводятся независимые экспертизы здоровья в различных регионах России в связи с радиационным и химическим загрязнением, в том числе в результате ракетно-космической деятельности. В качестве ключевой организации от России ЦНЭП входит в Международную сеть изучения ребенка – Childwatch International, является соучредителем Международной сети по детскому здоровью, окружающей среде и безопасности (INCHES).

2. Суздальский Эколого-культурно-образовательный Центр

Суздальский ЭКОЦентр создан в итоге многолетних работ ЦНЭП в тесном контакте с НПО Суздаля и городской администрацией. Его деятельность направлена на сохранение и познание природного и историко-культурного наследия Суздаля, имеющего национальное и всемирное значение, на оздоровление городской среды. Особое внимание уделяется работе с детьми.

3. Экологическое просвещение, образование, воспитание

Просветительской деятельностью занимаются все члены ЦНЭП, используя для этого все каналы: печать, радио, телевидение, различного рода собрания. В центральных и региональных СМИ за годы работы ЦНЭП сделаны сотни публикаций. Создание Суздальского ЭКО-Центра намного расширило возможности практической работы с детьми и взрослыми.

ЦНЭП – некоммерческая организация, получающая основные средства от фондов и других благотворительных организаций в порядке целевых грантов на выполнение конкретных проектов. Наиболее значительная и неоднократная поддержка была получена от Фонда Элтона Джонса (США). Большую часть своих работ, прежде всего для нужд российских НПО, ЦНЭП выполняет безвозмездно, поэтому крайне нуждается в спонсорах.

ЦНЭП работает по совместным проектам со многими организациями – отечественными и зарубежными. Центр ищет контакты с организациями, готовыми сотрудничать по программе «Экология и здоровье детей», в деятельности Суздальского эколого-культурно-образовательного центра, в области сохранения природного и культурного наследия, экотуризма, а также в проведении экспертиз, семинаров, конференций, школ, летних лагерей.

Директор ЦНЭП – Мария Черкасова, кандидат биологических наук, лауреат «Глобал-500» Программы ООН по окружающей среде, координатор МСоЭС по программе «Экология и здоровье».

Примечание

Представленная здесь электронная копия издания на данный момент НЕ идентична оригинальному «бумажному» изданию. В ней отсутствуют:
- на 1-й странице обложки - важная фотография (по теме), а также логотип издателей;
- аннотация на англ. языке,
- абсолютное большинство иллюстраций (ряд рисунков и более 30-ти фотографий);
- сведения о Центре независимых экологических программ (на англ. языке);
- нумерация страниц в Содержании на русс. и англ. языках;
- на 4-й странице обложки – важная фотография.
- идентичность общего оформления, а также форматирования ряда фрагментов текста по сравнению с бумажным изданием.
В связи с этим настоятельно рекомендуется найти и использовать полный - бумажный вариант издания.