Россия затормозила

Подробности

Категория: Ситуация

29 ноября в Париже начались климатические переговоры - Конференция сторон Рамочной конвенции ООН по изменению климата COP-21. В этом году 195 стран мира должны подписать всеобъемлющее соглашение на период после 2020 года, которое во многом определит будущее нашей планеты. В Париж приедет 40 тысяч участников из которых 20 тысяч – это представители официальных делегаций. Впервые на климатическом саммите присутствует такое большое число первых лиц - 150 глав государств 30 ноября выступили на специальном заседании СОР 21, среди которых был и Президент России В.В. Путин.

Владимир Владимирович Путин, как и все выступавшие, призвал страны объединиться в борьбе с изменением климата. «Изменение климата стало одним из самых серьёзных вызовов, с которыми сталкивается человечество. Вызванные глобальным потеплением ураганы, наводнения, засуха, другие аномальные явления наносят всё более ощутимый экономический ущерб, разрушают привычную, сложившуюся среду обитания человека. От решения климатической проблемы зависят качество жизни всех людей на планете, экономический рост и устойчивое социальное развитие целых регионов Земли» - сказал Владимир Владимирович.

Обнадеживающим фактом стало то, что в выступлении была названа цель снижения выбросов на 2030 год – 70 % от уровня 1990 года (вместо «коридора» 70-75%, озвученном ранее официальными лицами и записанного в INDC). Не было сказано, что эта цель будет достигнута «с максимальным учетом поглощающей способности лесов» - хотя это можно объяснить кратким форматом выступления, и вряд ли это означает усиление обязательств России - тех, что записаны в INDC.

Неожиданным стали слова о том, что «наша страна вышла на одно из первых мест в мире по темпам снижения энергоёмкости экономики – 33,4 процента за период с 2000 по 2012 годы, а по итогам реализации программы «Энергоэффективность и развитие энергетики» рассчитываем добиться сокращения к 2020 году ещё на 13,5 процента».

В последнее время все больше экспертов отмечают, что государственная программа по энергоэффективности отстает и не достигнет поставленной цели. Государственная политика в области энергоэффективности не сбалансирована и непоследовательна, не опирается на реалии, на знание фактических причин падения эффективности. Окупаемость энергоэффективных новаций зависит не столько от цен на топливо, сколько от банковского процента. Т. е. достижению экономического эффекта от энергосбережения у нас мешает не дешевая энергия, а дорогие деньги (http://www.energosovet.ru/bul_stat.php?idd=500).

Также Владимир Владимирович озвучил, что «с 1991 года по 2012 год Россия не только не допустила роста выбросов парниковых газов, но значительно их уменьшила. Это удалось за счёт модернизации экономики, внедрения экологически чистых и энергосберегающих технологий... Для сравнения скажу, уважаемые коллеги, что выбросы парниковых газов всех стран мира в 2012 году составили 46 миллиардов тонн, то есть можно сказать, что усилия России позволили затормозить глобальное потепление почти на год».

К сожалению, снижение выбросов РФ в 90х годах, произошедшее не благодаря «модернизации экономики, внедрения экологически чистых и энергосберегающих технологий», а из-за спада промышленного производства после развала Советского союза и его инфраструктур, дает мало поводов для гордости.

Президент упомянул, что «Россией разработана технология использования добавок на основе углеродных нанотрубок. По оценкам экспертов, применение этой технологии только в России снизит эмиссию углекислого газа к 2030 году на 160–180 миллионов тонн.» А также предложил подтвердил «предложение провести под эгидой ООН научный форум, в ходе которого обсудить проблемы, связанные не только с изменением климата, но и исчерпанием природных ресурсов, деградацией среды обитания человека».

Эта тема действительно достойна самого широкого профессионального обсуждения – и это происходит на конференциях ООН по устойчивому развитию.

Наряду с новыми нанотехнологиями хотелось бы видеть в РФ развитие уже известных технологий генерации энергии из возобновляемых источников (ВИЭ), как самый проверенный и уже доказавший перспективность во многих странах путь снижения выбросов парниковых газов. К сожалению, сегодня в России доля возобновляемой энергии в электроэнергетике не превышает 1 %. Энергостратегией была поставлена цель увеличения мощностей от ВИЭ до 4,5% к 2020 году, но год назад эта цель была скорректирована до 2,5%, а согласно новому варианту Энергостратегии РФ 4,5 % предполагается достичь к 2030 год. Такую ситуацию трудно назвать модернизационным низкоуглеродным развитием.

РСоЭС поддерживает главу государства в предложениях зафиксировать в соглашении «роль лесов, как основных поглотителей парниковых газов», а также намерение «оказывать финансовую и иную помощь» развивающимся странам. Все эти пункты были включены в позицию российских НКО к переговорам в Париже.

Климатические переговоры в Париже только начались. В выступлении В. В. Путина и многих других глав государств сделана сильная заявка - сделать соглашение юридически обязательным и всеобъемлющим.

Пока проект Соглашения, где вклады стран являются добровольными, не вполне отвечает такому формату. Мы надеемся на продуктивное развитие процесса.

Полный текст и виде выступления В.В. Путина можно посмотреть: http://kremlin.ru/events/president/news/50812

РОССИЯ ОТЧИТАЛАСЬ В ПАРИЖЕ ЭНЕРГОЭФФЕКТИВНОСТЬЮ, ЛЕСАМИ И НАНОТЕХНОЛОГИЯМИ

Выступление и заявления первых лиц РФ на конференции ООН по климату в Париже свидетельствуют о том, что Россия воспринимает тему всерьез, перестав публично демонстрировать скепсис и сомнения в реальности изменений климата. Однако перспективы внутренней климатической политики в РФ пока неясны — главным препятствиям для нее оказывается сокращение средств на «низкоуглеродное» развитие.

Вчера в Париже на конференции ООН по климату Владимир Путин обозначил ключевые достижения и цели климатической политики РФ. Президент подтвердил цель снижения к 2030 году выбросов парниковых газов в РФ на 30% к зафиксированному в 1990 году (напомним, эти цели делегация страны подала в качестве официального вклада в новое пост-Киотское соглашение еще в марте) и перечислил конкретные шаги по реализации климатической политики в стране. Это меры по повышению энергоэффективности (снижение энергоемкости на 33,4% с 2000 по 2012 год и планы по снижению на 13,5% к 2020 году) и значительное снижение выбросов с 1991 по 2012 год из-за модернизации экономики и использования экологически чистых технологий, что «позволило затормозить глобальное потепление почти на год», отметил президент. Также он упомянул вклад российских лесов «как основных поглотителей парниковых газов» (его, по мнению главы государства, нужно зафиксировать в новом соглашении).

«Проблема в том, что в условиях катастрофических лесных пожаров и развала системы лесного хозяйства леса могут стать не накопителем, а источником углекислого газа»,— опасается руководитель энергетической программы «Гринпис России» Владимир Чупров. «Важно вести управление лесами, регулировать рубки и бороться с пожарами, таким образом, чтобы к 2030 году из объема чистого поглощения в 600 млн тонн СО2 в год осталась значительная часть, но учет наших действий также должен быть зафиксирован в соглашении, это станет дополнительным стимулом сохранения лесов»,— согласен Алексей Кокорин, руководитель программы «Климат и энергетика» WWF России.

По мнению экологов, сокращение выбросов в 90-е годы вызвано главным образом падением промпроизводства в странах бывшего Восточного блока. Одновременно с этим представители власти уже не раз признавали, что новая цель — снижение энергоэффективности на 40% к 2020 году от уровня 2009 года — скорее всего, достигнута не будет: с 2015 года госфинансирование мер энергоэффективности в регионах срезано из-за сложной макроэкономической ситуации. «Госполитика в области энергоэффективности несбалансирована и непоследовательна, не опирается на реалии, на знание фактических причин падения эффективности, отсюда — ложные цели, мнимые стимулы. Достижению экономического эффекта от энергосбережения у нас мешает не дешевая энергия, а дорогие деньги, потому энергосервис у нас и не идет»,— полагает эксперт Аналитического центра при правительстве Евгений Гашо.

Новое климатическое соглашение должно иметь юридически обязывающий характер, отметил Владимир Путин. Он также подтвердил планы оказания финансовой и другой помощи развивающимся странам в вопросах климата. По данным Алексея Кокорина, РФ уже поддержала первые четыре проекта в Центральной Азии и один в Белоруссии в рамках созданного в 2015 году совместного трастового фонда РФ-ПРООН (программа развития ООН). Дальнейшими мерами климатической политики господин Путин назвал прежде всего перспективы нанотехнологий, в частности, добавок на основе одностенных углеродных нанотрубок — о них в следующий понедельник на конференции в Париже будет рассказывать Анатолий Чубайс, возглавляющий РОСНАНО.

«Мы рады, что президент России признает, что изменение климата — реальная угроза для экономики страны, но предлагаемые меры совершенно недостаточны»,— обобщает Владимир Чупров. Большая часть опрошенных "Ъ" российских и международных экспертов весьма позитивно оценили тон выступления Владимира Путина, который ранее не раз высказывал сомнения в реальности проблемы. «Хорошее выступление, с удачным примером про торможение мирового изменения климата на один год — хорошо, что мы признаем негативные последствия изменения климата для мира и для РФ в частности»,— полагает Алексей Кокорин. По его словам, если еще десять лет назад тема изменения климата провоцировала «массу анекдотов», пять лет назад — «массу сомнений», то сейчас точно можно сказать, что РФ перестала быть климатическим скептиком.

Ангелина Давыдова
Источник: http://www.kommersant.ru/doc/2866474