Могильные планы РосРАО на берегу Балтики

Подробности

Категория: Подробности

Проблема безопасного обращения с радиоактивными отходами остается нерешенной. Производить отходы у атомной промышленности получается легко, а вот что с ними делать далее, по большому счету, непонятно. Иллюстрацией реальности данного конфликта может служить проект подземного могильника радиоактивных отходов, который ФГУП «РосРАО» планирует построить в Сосновом Бору, близ площадки Ленинградской АЭС.

ЧТО ХОТЯТ СТРОИТЬ?

Официально объект называется «Заглубленный пункт захоронения радиоактивных отходов (ПЗРО) низкого и среднего уровня активности». Другое, тоже официальное наименование – могильник – инженерное сооружение для захоронения радиоактивных отходов. Объект планируется разместить между промплощадками ЛАЭС-1 и ЛАЭС-2, в километре от берега Балтийского моря.

В прошлом году РосРАО, структура Росатома, отвечающая за обращение с радиоактивными отходами, предоставило общественности предварительные материалы ОВОС (оценка воздействия на окружающую среду). Вот как могильник описывается в ОВОС: «Заглубленный ПЗРО состоит из наземного комплекса и сооружения захоронения РАО. Сооружение заглубленной части ПЗРО представляет собой туннель диаметром 14,2 м и длиной рабочей части 1000 м, выполненный в залежах котлинских глин на глубине 60 м от дневной поверхности. Вместимость одного туннеля ~ 50 тыс. м3 РАО. Предусмотрена возможность расширения ПЗРО до 250 тыс. м3 РАО».

КТО ПОСТАВЩИКИ?

Итак, на южном берегу Финского залива планируется строительство отнюдь не рядового объекта, а одного из первых крупнейших могильников в России. Причем с неясным списком поставщиков. Формально в ОВОС основные перечисляются – это ЛАЭС-1, ЛАЭС-2 и Ленинградское отделение филиала «Северо-Западный территориальный округ» ФГУП «РосРАО» (ранее – Ленспецкомбинат «Радон»).

Но на встречах с общественностью руководителей ЛАЭС-1 (апрель 2011 г.) и «Радона» (май 2011 г.) выяснилось, что администрации данных предприятий никак не связывают свое будущее с проектируемым могильником. В частности, директор ЛАЭС-1 Владимир Перегуда заявил, что свои РАО Ленинградская АЭС намерена перерабатывать и хранить собственными силами. Директор «Радона» Александр Игнатов пояснил, что его предприятие и ПЗРО – два отдельных, никак между собой не связанных объекта, каждый из которых будет осуществлять свою деятельность.

– В настоящее время отсутствует утвержденный сценарий вывода из эксплуатации ЛАЭС-1, – отмечает председатель «Зеленого мира» Олег Бодров. – Неопределенность плана вывода из эксплуатации ЛАЭС и отсутствие его синхронизации со сроками строительства ПЗРО и началом его заполнения могут привести к отклонению от заявленной концепции строительства и способствовать тому, что в ПЗРО будут захоранивать РАО из других регионов России.

НИЗКОАКТИВНЫЙ ПЛУТОНИЙ?

Впрочем, не меньше озабочена и начальник отдела природопользования и экологической безопасности администрации Соснового Бора Наталья Малеванная.

– При ознакомлении с первым вариантом ОВОС натолкнулась на место, где говорится о разогреве глин вокруг контейнеров, – рассказывает Наталья Борисовна. – Но при чем тут разогрев, когда речь идет об отходах средней и низкой активности? Термическая реакция имеет место при хранении высокоактивных отходов. Включив свой вопрос в сводную таблицу замечаний, ответа так и не получила – из второй версии ОВОС абзац про разогрев просто убрали. А главный инженер проекта ПЗРО Валерий Сорокин признал, что наличие высокоактивных отходов в материалах ОВОС – техническая ошибка, которая должна быть устранена. Как это понимать?

Тем не менее в ОВОС от 14 октября 2011 года в таблице перечня предполагаемых к захоронению радионуклидов числится плутоний (Pu239), «имеющий вклад до 80% среди α-излучателей» (ОВОС, табл. 4.3, стр. 66). То есть в могильнике, несмотря на заявления проектировщиков, планируется захоронение и высокоактивных отходов? Такого рода «сюрпризы» настораживают местную общественность.

ПОД ЗЕМЛЕЙ – СВОИ ОПАСНОСТИ?

Защищая свой проект, РосРАО ссылается на мировой опыт, дескать, подземные хранилища имеются во многих странах. Это правда, но не вся. Например, в Германии в 1960-х начали захоранивать РАО в соляной шахте Ассе-2 в Нижней Саксонии. Было рассчитано, что соль не допустит поступления подземных вод в шахту. Но в 1980-х могильник начал заполняться подземными водами. Радиоактивные отходы, попав в водоносные горизонты, вышли в окружающую среду. Сейчас у населения, проживающего в окрестностях аварийного хранилища, зафиксирован двукратный рост онкологических заболеваний. Власти Германии приняли решение о переупаковке РАО, на что может потребоваться около миллиарда евро...

Захоранивать РАО под землей, ниже уровня грунтовых вод и уровня Балтийского моря, тоже может быть небезопасно. Можно вспомнить затопление станции метро в районе «Площади Мужества» в Санкт-Петербурге в 1995 году, геологические формации которого близки к формациям южного берега Финского залива. Или такой момент: в составе подлежащих захоронению радиоактивных отходов присутствует плутоний – особо опасный радионуклид с периодом полураспада 24 000 лет. Кто может дать гарантии, что в течение этого времени туннель не подвергнется разрушению из-за подвижек грунтов или тех же размывов? А южный берег Финского залива относится к сейсмоопасной зоне.

ПОЧЕМУ СОСНОВЫЙ БОР?

Сосновый Бор, в промзоне которого действуют четыре реактора РБМК, пять опытных военных реакторов, завод «Экомет-С» по переплавке радиоактивного металла, уже упомянутый Ленспецкомбинат «Радон», а также сооружаются два новых блока ЛАЭС-2 мощностью по 1200 МВт каждый, планируются к строительству еще четыре блока, явно перегружен объектами мирного атома. При этом, по сути, согласия на сооружение могильника у города и горожан пока не спрашивал никто, такое решение год назад взяла на себя Межведомственная комиссия по развитию производительных сил Ленинградской области.

– Непонятно, почему Сосновый Бор стал средоточием такого количества объектов атомной энергетики, – недоумевает председатель правления ЭПЦ «Беллона» Александр Никитин. – Это что – единственное в России место, где можно строить могильники? При этом местным жителям, которые не получают никаких преференций в виде налогов за дополнительные нагрузки, трудно объяснить, почему они должны соглашаться на это.

Андрей Ожаровский,
Лина Зернова, главный редактор журнала «Экология и право»
(Журнал «Экология и право», № 1 (45), 2012)

Комментарий юриста

БЕЛЫЕ ПЯТНА В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

Экологический правозащитный центр «Беллона» провел анализ соответствия законодательству проекта ПЗРО и пришел к выводу: приступать к сооружению могильника нельзя – нынешняя правовая база имеет слишком много пробелов. Вот лишь некоторые из них.

В соответствии с пунктом 1 статьи 8 Федерального закона от 11 июля 2011 года № 190-ФЗ «Об обращении с радиоактивными отходами и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» федеральные нормы и правила, регулирующие обращение с радиоактивными отходами, устанавливают требования к обеспечению безопасности при обращении с радиоактивными отходами, в том числе – критерии приемлемости радиоактивных отходов для их захоронения, требования к промежуточному хранению радиоактивных отходов, категории пунктов размещения особых радиоактивных отходов и пунктов консервации особых радиоактивных отходов и т. д. – всего 13 пунктов. Однако сегодня нет возможности проанализировать, соответствует ли планируемый объект – ПЗРО в Сосновом Бору – данному закону. Так как федеральных норм и правил, на которые ссылается закон, не существует. Они пока не созданы.

Наталия Евдокимова,
руководитель направления по экспертизе законодательства проекта «Антикоррупционная инициатива»